русские политики во власти, не желая заглядывать вперед, оперировать русскую деревню отказывались, и товарищу Сталину пришлось потеснить их за счет инородцев. Членом Политбюро стал Каганович, наркомат земледелия возглавил Эпштейн-Яковлев, Колхозный центр – Каминский, Совхозный – Калманович, власть в областях Черноземного центра досталась Варейкису, в областях Нечерноземья вокруг Москвы – Бауману, в областях Средней Волги – Хатаевичу, в областях Западной Сибири – Эйхе. Карательные органы позволили прибирать к рукам Ягоде-Иегуде, вместо русского Чичерина наркомом иностранных дел сделали Литвинова-Валлаха, в главное политуправление армии вместо Бубнова назначили Гамарника. Новый призыв во власть инородцев, абсолютное большинство среди которых составляли евреи, обернулся перегибами в коллективизации. Скажем, Варейкис в Черноземье за полгода взвинтил количество крестьян в колхозах с 6 до 80 процентов, а Бауман в Нечерноземье за тот же срок увеличил число колхозников с 3 до 70 процентов. Инородцы мордовали русских крестьян и когда надо, и когда не надо. Но колхозы, тем не менее, приживались, а поставки зерна государству постепенно стали возрастать, что позволило выполнять планы индустриализации страны.
Вывод: отлив евреев от власти и прилив их в нее товарищ Сталин производил не из личных антипатий или симпатий к ним, а исходя из объективных потребностей развития страны.
– Все сословия немцев после 1933 года приняли идеологию национал-социализма, все дружно принялись работать на достижение мирового господства Германии. Избежать пожирания ею Россия могла только в одном случае – только противопоставив огромной монолитной энергии немцев такую же энергию русских. Но русские не могли сплотиться вокруг государства, где господствовали евреи и где интересы их нации были превыше всего.
Вывод: волей обстоятельств в мировой политике Сталин был поставлен перед выбором: или очистить власть России – СССР от евреев, или отдать страну на растерзание Германии.
– К 1934 году еврейские деятели уже почувствовали, что Сталин становится всё менее и менее зависим от влияния их общины. В том же году, накануне XVII съезда партии, меж самых влиятельных деятелей этой общины пошли разговоры: надо менять Сталина на Кирова. Он, Киров, член Политбюро и глава Питера, был по природной фамилии Костриковым. Но, женившись в молодости на дочери иудейского священника, изменил фамилию в честь любимого евреями персидского царя Кира, который разрешил им вернуться из вавилонского плена в Иерусалим и восстановить Храм. С ожидовленным русским Кировым вместо русского грузина Сталина еврейская община могла по-прежнему господствовать в России. До прихода в нее Гитлера. Устранить Сталина решено было на следующем съезде партии. Но он не стал этого дожидаться. Киров был поставлен под пули, а вину за его убийство в первую очередь возложили на его же еврейских единомышленников. По стране покатились волны увольнений, арестов, казней.
Вывод: высокопоставленные евреи не разглядели
