землю. То воеводой, который ведет в бой дружины русичей, то молодцем, который спасает от страшного колдуна красавицу царь – девицу…. И сейчас он мысленно летел за хриплым старческим голосом, переживал все невзгоды и страдания израненного княжича, умирая и оживая вместе с ним от мертвой и живой воды.
От разгоревшегося костра ночь вокруг стала еще черней, еще загадочнее. Мягкий, призрачный свет луны и веселое пламя костра высвечивали натруженные лица с открытыми ртами и тревожными глазами. Молодые напряженные тела были готовы в любой момент прийти на помощь княжичу.
Лексей и Тимофей подходили к концу песни. Уже торжественней звучал хриплый голос старого воя и мелодичный, звонкий голос молодого холопа. Они начали двумя голосами петь князьям славу…
И вдруг тишину ночи разорвало тревожное блеяние сотен овец. Под впечатлением песни и от неожиданности никто не мог понять, что случилось. Первым пришел в себя старый Лексей, он по – молодому быстро вскочил на ноги и как бы выдохнул:
– Волки!
Все глянули в сторону кошары. В неверном лунном свете было видно, как через пролом в плетне кошары со страшным блеянием, наскакивая друг на друга, выбегали овцы, а что – то серое, бросаясь из стороны в сторону, валило несчастных животных.
Тимофей схватил свою сулицу и свистнул, подзывая коня. Лексей и молодые холопы подняли крик. От кошары прыжками стал убегать волк. Он нес на спине овцу.
По лугу, припав к шее коня, мчал Тимофей. Волк со своей добычей большими скачками стремился быстрее уйти в лес. Тимофей голыми пятками все пришпоривал и пришпоривал Соколика, кричал:
– Ну же, Соколик, борзо, борзо. Надобно догнать серого.
Конь летел наперерез волку. Тимофей в лунном свете уже видел вытянутую морду волка с прижатыми ушами, видел, как часто ходят его бока. Еще, еще немного и можно будет метнуть сулицу в серого ночного вора. Волк задыхался, терял на траву тягучую слюну, с перепугу и усталости поджимал хвост, но крепко клыками держал за холку зарезанную овцу. Тимофей уже приготовился метнуть сулицу. Уже поднял правую руку. Размахнулся.… Но в это время волк бросил свою несчастную жертву, круто развернулся, присел и с рычанием бросился на шею коня, вцепился зубами в его холку. Конь жалобно заржал и стал на дыбы. Тимофей перехватил копье, сполз на круп коня и уже в падении, вложив всю силу в удар, распорол живот волку. Зверь взвыл. Конь в испуге мотнул головой и так взбрыкнул, что и волк и человек полетели в разные стороны. Тимофей упал в высокую траву, больно ударившись головой о кочку. Он лежал и слышал визг и рычание издыхающего волка, храп раненой лошади и голоса бегущих людей. Тимофей приподнялся, сел, подвигал руками, ничего не болело, только немного кружилась голова. Встал на ноги, подошел к храпевшей лошади, взял за недоуздок, повернул к лунному свету. На шее была с ладонь рана и содрана полосой шкура, по морде Соколика катились крупные слезы.
– Что, больно милый? Больно, больно! Вон, яко он тебя. Ты ужо прости меня.
И конь, будто понимая человека, перестал храпеть
