по делам, и мы с мамой тихо и мирно позавтракали в саду. Это было чудесное время, наверное, лучшее за последние несколько дней. Мы сидели в мраморной беседке, увитой розами, и я потягивала сладкий травяной чай. Подставляла утреннему солнцу лицо, наслаждалась маминым обществом, стараясь не думать о вчерашнем дне и о еще том, что принесет сегодняшний вечер.
Позавтракав, мама объявила, что нам пора заняться делами.
Дел набралось много. Впрочем, мое в них участие было лишь номинальным. Сперва в дом прибыла целая артель швей. Они обмерили меня с ног до головы, заставляя поворачиваться, поднимать руки и при этом стоять смирно, словно я – заводная кукла часовых дел мастера. Но все экзекуции я выносила безропотно, с замиранием сердца думая о сегодняшнем приеме в доме Вейров.
«Всего лишь небольшой бал, Амбер! Что ты разнервничалась, глупая?! Будут танцы и шампанское!» – заявила мне мама, когда мы сидели в беседке. На бал были приглашены друзья и деловые партнеры лорда Вейра – «нужные ему люди». К тому же с визитом прибудет лорд Сомер, генерал-губернатор Изиля, «крайне влиятельный человек». Приедет не один, а с женой и дочерью, на которую у Тагора оказались далеко идущие планы.
Дело шло к их помолвке.
Меня передернуло, когда я вспомнила наш вчерашний разговор под портретами его предков. Планы Тагора простирались не только на дочь губернатора, но и, как оказалось, на меня.
Рассказать маме о его домогательствах или не стоит? Сможет ли она повлиять на младшего Вейра, если… Если сама находится в фактическом рабстве у старшего?
Промолчала, все же решив не портить такое замечательное утро, побоявшись разрушить атмосферу взаимного доверия, возникшую между нами.
Мама тем временем хлопотала по хозяйству. Проследила, чтобы армия слуг вымыла и вычистила дом, служанки натерли мастикой до блеска паркетные полы в танцевальном зале. После этого сделала несколько распоряжений насчет ужина, заглянула в винный погреб, переговорила с цветочником и горничными, уже украшавшими первый этаж.
– Мама… Ты счастлива? – спросила я у нее, когда она, закончив с делами, устало опустилась в кресле в своем будуаре.
Здесь были бежево-серебряные обои, мягкие шторы, изящная мебель из красного дерева. Пушистый ковер скрадывал шаги. Белые лилии в напольных вазах пахли нежно, но резко.
Вместо ответа Арита Вейр принялась перебирать содержимое одной из шкатулок, с дюжину из которых стояло на полированной поверхности ее изящного трюмо. Я же, устроившись неподалеку в мягком кресле, расправив подол одного из стареньких маминых платьев, что принесла горничная этим утром, любовалась ее точеным профилем и думала о том, что, несмотря на столь чудесно проведенное время, мы все еще оставались слишком далеки друг от друга.
И мне захотелось снести разделявшую нас стену, взять ее нахрапом, как восточная конница, что на маленьких крепких лошадках, словно саранча, сметала все на своем
