и всё. Ясен перец колбаса для неё деликатес.
Плюнув на схрон, Канис припустился за колбасой, приняв позу Кисы Воробьянинова просящего милостыню. Лучше обед без аппетита, чем аппетит без обеда. Пока кланялся, да вымаливал прощение, шустрые вороны слетели с веток и одна, самая смелая ловко вытащила из земли одну из двух косточек. Крепко зажала в клюве и вспорхнула. Канис заметивший краем глаза воровство обомлел, развернулся на сто восемьдесят градусов, и понесся большими скачками по участку, разгонять наглое вороньё. Стая птиц из голубей, воробьёв и ворон, шумно взмыла вверх. Плюнув на докторскую, Канис мгновенно вырыл оставшуюся косточку и растворился. Хозяйка, общавшаяся с Найдой, даже не сразу заметила его исчезновение, хватившись пропажи, лишь минут через пять. Нашла за домом, где он сидел на плотно утрамбованной земле, вытянувшись стрелой, в позе королевского охранника: уши торчком, шерсть дыбом, глаза не мигая смотрят прямо перед собой. Вокруг расхаживают вороны и голуби.
– А-а… – протянула хозяйка. – Новый схрон.
Канис посмотрел строго:
– Вот тебе глобус! Иди с миром!
В тот день он домой, вообще, не собирался. Долго пришлось его отзывать. Не помогали: ни колбаса, ни сыр, ни ветчина, любовно предоставленная охранниками для снятия часового. Купился только на томаты в собственном соку, когда охранники выбрасывали остатки в мусорную яму. Там его с помидором в зубах и взяли на поводок.
Как я косточку украла
Обманула! Обманула собак. Украла у них кость. Они было на ворон подумали, Ворьку с бандой выглядывали, а я ходила белая, пушистая и шапка на мне не горела. А дело было так.
Охранники подкинули собакам сахарную косточку. Одну на двоих. Сначала её Найда долго мусолила, а Канис ждал, когда ему будет разрешено поскрестись зубами о прекрасное, потом она хотела было уступить ему, да за забором появился джек рассел терьер. У него хозяин чудной-й… Обычно подходит вплотную к забору и кричит: «Ну что? Поругаемся?» И начинается Содом и Гоморра. Терьер орёт дурным голосом, подпрыгивает каучуковым мячом. Канис с воем тарабанит передними лапами по сетке. Найда голосит, как торговка с одесского привоза, у которой из декольте вытащили выручку от продажи рыбы. И в этот раз всё было также. Оба бросили кость и побежали «ругаться».
Ворона Ворька со своей командой тоже не дремал, собираясь утянуть, что плохо лежит. Но у меня был другой план. Я подняла голову вверх, погрозила Ворьке пальчиком: «Сегодня буду шутить я.» Подхватила кость и унесла её внутрь здания. Вышла.
Найда с Канисом уже летят назад наперегонки. Встали у места где лежала кость, нюхали-нюхали, кружили-кружили, и бегом к Ворьке с его бандой, на меня-то они не подумали, я у них в честных хожу.
Ворька своим каркнул: «Все на забор! Злые псы!». Расселись вороны, как куры перед петухом на насесте. Канис обиженно заворчал. Найда визгливо затявкала. И тут
