определённый им самим смысл. Но у каждого он свой и имеет свои индивидуальные границы. Границы, определяемые не обществом, кое вкупе провозглашает свою модель свободы, а свободу, понимаемую каждым мыслящим индивидуумом в своей форме разумных границ, которые встраиваются или совсем не встраиваются в, предлагаемый обществом, государством, образ. Попробуем разобраться в этом очень трудном и ёмком понятии – свобода. Наш мир столь разнолик, что в разных его уголках, разных слоях человеческих формаций и объединений, есть свой образ этого «понятия». И всё же, говоря и произнося это слово, воспевая его в стихах, провозглашая на словах, что имеем мы в своём идеале этого затуманенного тысячелетиями определения?
Итак, постараемся разобраться с определениями этого слова. Свобода, по мнению большинства людской массы, бывает: духовной, материальной (в рамках существующих сейчас реалий существования человеческой цивилизации на плоскости – купил, продал, заработал, своровал), аморальной (то бишь свободной от морали и всяких ограничений, связанных с ней), сексуальной (кою почему-то добиваются многие, едва вступив в таинство брака) и не ограниченной в перемещениях (здесь надо обобщить и объединить земные и космические масштабы, чтобы не возвращаться к этим тонкостям определений). Это основные направления свобод, кои включают в себя ещё несколько десятков «свобод», которые каждый для себя вкладывает в своё понимание «этого». Ведь метафора: свобода – несвобода, вполне подходит к этому понятию. Что для одних достижение и признак свободы, для других признак закабаления и притеснения. Если смотреть в глубину тысячелетий, с одной целью, попытаться понять и поискать ответ был ли человек когда-нибудь свободен, то выяснится, что такое изначально не предусмотрено моделью мироздания, весь образ Вселенной ограничен какими-то, непонятными ещё полностью нам, законами. Цепь ограничений просматривается и без лупы и «подзорной трубы». И природа планеты ограничена теми или другими факторами: лето ограничено зимой, весна, неся всепобеждающее дыхания тепла, идёт на смену царству холода. Сама планета разграничена на пояса холода и зноя, внося определённые ограничения и флоре, и фауне. Всё подчинено законам, кои вписаны в планетарный образ и не соблюдать их живой органике, значит поставить своё существование под вопрос. Значит философское понятие «свобода» сформировалось у людей, как протестное чувство на те или иные ограничение природой, а потом, оно естественным образом, перешло в обиход мечтательной модели самой жизни человеческой цивилизации и каждого её индивидуума, обрастая «наростами потребностей». То есть, произнося раз за разом это слово, мы сами не понимаем его полного значения! А оно родилось в форме бессознательного восстания духовности наших далёких предков, противостоящих силам природы. Выходит, мы, появившись на этой планете и в этом мире, изначально объявили своё несогласие с действующими законами природы, планеты, мироздания и вынашиваем построение своего Эдема, не понимая, что к определённому, общему консенсусу нам не прийти никогда! Получается, человечество больно «свободой», окончательную форму которой не определило само, так как находится в борьбе с самим собой уже не одно тысячелетие, превознося то одну, то другую модель и схему движения к ней…
Вот так. Пусть каждый человек найдёт ту свою грань постулатов разума и соразмерности запросов собственного Эго и придёт к гармонии и счастью, как можно меньше думая об ограничениях своей свободы. Ведь до конца быть свободным от мироздания, от общества, от его законов и даже от себя – утопия… Приветствую Всех! И так мы начинаем…
Пролог
…Огонь распространялся с той же скорость, что и ветер. Деревья вспыхивали и жар, распространявшийся по верху, заставлял вспыхивать даже приземистую траву, иссушая её от лесной влаги до воспламенения… Вой языков пламени, что поглощал лес, не заглушил голос самого леса, который погибал, съедаемый этой неистовой стихией. Но, этот голос могли слышать немногие… В нём, за шорохом, треском и воем огненной ярости, прослушивалась мольба о помощи всех живых существ, обитающих в его гущах, включая и безголосых и невидимых глазу… Гармония, царствовавшая здесь века, была нарушена и поглощалась огнём…
…Из вспыхнувшей своей верхней кромкой опушки вырвалось небольшое стадо косуль. Они, перепрыгивая уже и здесь возникающие очаги возгорания травы и мелкого кустарника, пронеслись мимо фигуры человека, стоящей у самой кромки пожарища, среди нескольких огромных, вековых дубов. Он смотрел на бушующий огонь, который демонстрировал свою ярость и испепеляющую ненависть ко всему живому в этом лесу и его сердце рвалось от боли, слушая мольбу, коя доходила до его сознания свозь дым и гарь, исходя от тех, кто сейчас погибал, в этом пекле…
– Мерлин! Пора уходить! Мы уже ничем не сможем помочь! Ничего не в силах сделать! Это уже не в наших силах! – Потянула его за длинный рукав серой хламиды, другая фигура, вышедшая из позади расположенных густых зарослей, – Надо уводить тех, кто смог вырваться из пламени! Наш лес уже не спасти!
В голосе говорившего звучали ноты отчаянья и безнадёжности. Но, человек, которого
