шёл, / держась / за прутья перил,сбивался / впотьмах / косоного.
Он шёл / и орал / и материл
и в душу /и в звёзды, /и в бога.
Вошёл – /и в комнате / водочный дух
от пьяной / перенагрузки,
назвал /мимоходом / “жидами”/ двух
самых / отъявленных русских».
Георгий Агабеков:
«День чистки в ГПУ приближался. Откуда-то сотрудники уже знали, что членами комиссии по чистке ГПУ будут члены ЦКК Сольц, Трилиссер и Филер. Узнали, что эта комиссия уже два раза заседала в кабинете Трилиссера и просматривала личные дела сотрудников. Что они уже выписали список лиц, подозрительных в партийном отношении. Настроение работников ГПУ становилось всё напряжённее. Каждый про себя перебирал свои прежние грехи и думал о своей судьбе.
В конце концов, вопрос партийности был, прежде всего, вопросом хлеба, вопросом работы, ибо, будучи исключённым из партии, сотрудник должен был потерять и службу. Кто был опасен и вреден для партии, тот, естественно, был опаснее и вреднее в ГПУ, этом органе диктатуры ЦК партии, где сконцентрированы все секреты государственной жизни. Характерно отметить, что уволенных из ГПУ работников ни в какие другие учреждения не принимают».
А герой стихотворения Маяковского «Смена убеждений» («сбивавшийся впотьмах» гражданин) приходил к себе домой и устраивал погром:
«Со всей / обстановкой / в ударной вражде,
со страстью / льва холостого
сорвал / со стены / портреты вождей
и кстати / портрет Толстого».
Заканчивалось стихотворение так:
«Потом / свалился, / вымолвив: / “Ух,
проклятые черти, / вычистили!”»
Маяковский, надо полагать, именно так и представлял себе реакцию тех, кого увольняли с работы. А также возгласы тех, кого он высмеивал в своей «Бане» и «вычищал» из рядов отправлявшихся в светлое коммунистическое будущее.
Георгий Агабеков:
«И так по очереди длинной вереницей прошли перед комиссией около двухсот сотрудников ГПУ. Большинство из них – недоучившиеся интеллигенты, много выходцев из других партий: левых эсеров, бундовцев. У многих тёмные подозрительные провалы в биографии. Но что особенно поражало, так это то, что большинство оказалось политически безграмотным или в лучшем случае полуграмотным. И невольно, слушая их автобиографии, я задавался мыслью, неужели это работники ВЧК-ГПУ, который нагоняет ужас своими делами, методами, своей хитростью на весь СССР? То ГПУ, которого так остерегаются иностранные правительства? Ведь тут собрана не железная когорта партии, как когда-то назвал ГПУ в погоне за трескучей фразой Троцкий, а гниль, отбросы, невыясненные личности партии…»
Видимо, в конце августа или в начале сентября 1929 года прошёл чистку и резидент ОГПУ на Ближнем Востоке Яков Блюмкин. Начальник Иностранного отдела ОГПУ Меер Трилиссер охарактеризовал
