В понедельник утром перед работой она замочила в тазике его майки, днем на службе у нее случилось «это», во вторник была беготня со всеми похоронно-бюрократическими процедурами, в среду жену похоронили, а вечером он обнаружил в тазике замоченные майки. Он их выполоскал, повесил на трубу и принял этим самым на себя весь груз и остальных женских домашних дел. О том, чтобы взяла их на плечи дочь – пятнадцатилетняя дылда, рост 173, вес 71, и речи быть не могло. Дылда была в девятом классе, пела в ансамбле «Скворцы» и ходила в секцию карате. У нее не было времени на уборку, готовку, на печаль, стресс – что там еще бывает связано со смертью? Она была «дылда в режиме» и культивировала в себе выдержку и мужество японских камикадзе. Николай бегал за картошкой, стоял в очереди за стиральным порошком, прочищал унитаз, когда камикадзе бросила туда по дури почти пол-«Литературки», и только на девятый день удалось ему спокойно посидеть с людьми в автобусе, пока ехали на кладбище. Вот тогда он и осознал великую истину: повседневная жизнь покрепче любой смерти. Даже стишки вспомнил, неизвестно когда и зачем в голову влетевшие. Николай стихи не читал и писание их считал делом не просто несерьезным – глупым и стыдным. Не мужским – точно. Ну Пушкин… Что Пушкин? Когда это было? Его бы в очередь, и не раз, а каждый день… Это вам не мазурка… А тут вдруг в голове образовалось:
…Ничто так в жизни не может вышибить из седла.
Такая уж поговорка у кого-то там была…
Николай был потрясен точностью слова и громко сказал это в автобусе, и женщины согласно закивали головами, покрытыми черными платочками. Ничто, ничто. Оглянуться не успеем – и сами туда пойдем.
Оглянуться не успел —…в доме чинили сантехнику, пришлось иметь дело со слесарями-разбойниками; у камикадзе на сапоге сломалась «молния» зеленого цвета, каких ни в одной мастерской не было; полосами пошел экран у телевизора; кончилась в банке любимая крупа рис, не накормленный вовремя кот сожрал на балконе соседскую печенку, а у печенки было высокое назначение, из нее должны были приготовить паштет для очень нужного гостя. Соседка так орала, что ее уводили за руки, объясняя по дороге:
– У него жена умерла, жена!
– Ну и что? – вопила соседка. – Какое мне дело?!
Так вот, оглянуться не успел —…отметили сорок дней. Снова ехали в автобусе, и снова он читал те самые строчки. И все кивали головой, соглашаясь и удивляясь такой простой и великой истине: жизнь, она берет свое…
На сорок первый день его начали сватать. Без подходов и интеллигентских штучек. Просто стали приводить баб. Разных, всяких… Умеющих готовить и не умеющих… С высокой зарплатой и малоимущих… Красивых блондинок с хорошими статями и мелковато-шустрых брюнеток… Была женщина-монголка, выросшая в Сивцевом Вражке, украинка, желающая прописки в Москве, бледная картавая женщина из Литвы с кандидатской степенью.
Большое количество невест – хоть руками ешь! – выводило ситуацию из разряда проблемно-теоретических в разряд реально-практических. Бери и женись, чего уж там! И Николай глубоко задумался.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
