к шаткому причалу, молодой матросик перебросил деревянную лесенку, перешагнув на мостки, перевёл бабушку, протянул руку девочке. Но она со страхом смотрела вниз. Тёмная вода хлюпала о борт, частая волна то поднимала, то опускала теплоход. Маринка никак не решалась ступить на дрожащую лесенку. Следующий гудок возвестил о конце остановки, и она закрыла глаза, собираясь заплакать. В эту минуту чьи-то сильные руки подхватили её и в одно мгновение переставили на зыбко дрожащий причал.
Маленький городок, в котором жила Маринка, со всех сторон обнимала степь. Высокие травы убегали до самого горизонта, и Маринке, ещё ни разу не выезжавшей далеко за пределы родного поселения, казалось, что этот живой ковёр устилает весь земной шар и возвращается опять к их городу, только с другой стороны.
Летом она с ребятами из двора часто гуляла в степи. Путь был недолгий. Стоило завернуть за угол дома, поесть шелковицы в тощей посадке, отделяющей дома от степи, – и вот она! Бескрайняя, скучно однообразная и… многоликая. Настоянная на солнце трава обдавала жаром и терпким, слегка горьковатым ароматом полыни и ромашки. Из густоты трав на тропинки выбегали ручейки колокольчиков, васильков, тысячелистника, скромного дикого вьюнка… Его открытые бледно-розовые чашечки предвещали ясный день, сморщенный в трубочку цветок – близкий дождь. Крики птиц, жужжание насекомых, посвист сусликов – все эти звуки говорили о том, что степной дом обитаем и густо заселён.
Ребята знали все ближайшие тропки. Они были сплошь украшены рыхлыми холмиками и изрыты норами разного калибра. Приходили по делу: на охоту за огромными чёрными мохнатыми пауками – тарантулами. Снаряжение было примитивным – высокая жестянка в авоське и несколько длинных толстых ниток, к концам которых были прикреплены шарики смолы. К норе подкрадывались тихо, чтобы не спугнуть добычу. Опускали в отверстие липкий шарик и начинали дёргать за нитку. Тарантулы были то ли ученые, то ли хитрые и на человеческие уловки легко не попадались. Ребятня не выдерживала молчаливого ожидания, начинались разговоры, смех – можно было переходить к другой норке. Иногда охота шла быстро и удачно. Когда нитка переставала болтаться как вялая макаронина, а натягивалась, отяжеленная пленником, её быстро выдёргивали. Появившееся на свет чудище всегда вызывало общий возглас ужаса и радости. Паука бросали в жестянку и переходили к следующей норке.
Маринка была самой маленькой в компании дворовых ребятишек – не по возрасту, а по росту. Но получалось так, что жестянку с пауками поручали нести именно ей – храбрые и азартные ловцы до дрожи боялись своего улова. Она тоже обмирала от страха, банку с копошащимися пауками держала впереди себя на расстоянии вытянутой руки. Дорога к дому казалась ей бесконечной, но разве можно отказаться от важного и почетного дела? Во дворе мальчишки отбирали ношу и быстро исчезали. О дальнейшей участи тарантулов Маринка не знала и не догадывалась. Её интересовал
