(оторвав голову от блокнота): – Яков Израилевич, пишите – ружьё!
Яков Израилевич наигранно: – Действительно ружьё!
Крутит рукою у виска и, смеясь, показывает пальцем наверх, где у окна стоит Юрий. Оксана улыбается, продолжает сочинять, шевеля губами. Яков Израилевич углубляется в кроссворд. Появляется Светлана, говорит по мобильному, не обращая ни на кого внимания.
Светлана: – Доченька! Ты не поверишь! Вчера получила эсемеску из Костромы! От помощника режиссёра нашего театра. Им срочно требуется героиня бальзаковского возраста! Сразу вспомнили обо мне! Оплачивают перелёт! Обещают мой бенефис! Доча, я решила лететь! Нет, не отговаривай! К чёрту прошлые обиды, оскорбления и сплетни! Надо быть выше этого! Я лечу! Что? Нет! Эвелину Крайнюю не утвердили! Почему? Ты спрашиваешь, почему? Да потому что им нужна героиня с длительным опытом девственности! Это я! Это про меня! А Эвелина девственницей никогда не была!
Из дверей выглядывает лицо медсестры Люды.
Люда: – Яков Израилевич, дорогой, домой! Время принимать лекарства! Три микстуры и в постель! Тихий час!
Яков Израилевич: – Тихий час, говорите? Меняю тихий час на вечный покой. (Сворачивает газету, старательно, долго надевает на голову видавшую виду соломенную шляпу и, опираясь на палочку, с трудом поднимается, семенит к дверям. Оборачиваясь, Оксане) До завтра, Оксаночка! Вы стихотворение, которое не забыть! (Вдруг гладит её по голове; рука дрожит, старик часто-часто моргает глазами).
Оксана: – Что с вами, Яков Израилевич? Вам плохо?
Яков Израилевич: – Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было. Очень правильно замечено. (Скрывается за дверями. Оксана непонимающе смотрит ему вслед. Светлана, раскурив сигарету, продолжает разговор с дочкой).
Светлана: – Как откуда я знаю, что Эвелина не девственница? От нашего администратора Зямы Соломоновича! А его слова подтвердили директор театра и костромская футбольная команда с тренером во главе. Короче, бальзаковский возраст – это обо мне!
Голос Юрия (из окна второго этажа): – Позвольте вам напомнить, уважаемая Светлана, что бальзаковский возраст – это возраст женщины от тридцати до сорока лет.
Светлана (в телефон): – Всё, доченька. Меня отвлекают! Поговорим позже! (К Юрию) Вы, любезный, хотели что-то сказать про мой возраст?
Юрий: – Вы не тянете на бальзаковский возраст! Это особенно заметно сверху! Заметно, как ваших два задних полушария едва поспевают за вами! А потому ваш возраст ближе к мезозойской эре, чем к бальзаковскому возрасту!
Светлана (уперла руки в бока, кричит в ярости): – Я давно хотела вам сказать, Юрий: видеть вас – одно удовольствие! Вы, прикованный к инвалидной коляске, не теряете присутствие духа! Однако это не мешает вам порой вести себя по-хамски! Потому в такие моменты не видеть вас не то что удовольствие, а сплошное счастье! Так что закройтесь! Что вы знаете о театре? Что вы знаете о бальзаковских дамах, скалозуб вы наш грибоедовский?! Хрипун, фагот, созвездие манёвров
