уже не будет носить… Давно подарил ей, еще когда Курт мальчик родился. – Помолчав, добавил: Финкель будет скучать».
Повернулся и пошел к повозке.
Эти картинки мелькали в памяти Лизаветы, но радость от близкой встречи с родными затмила все. Ее душа рвалась туда, к своим. И когда наконец прибыла в областной город, совсем не удивилась, встретив сельчан из Маковки!
Лиза помнила: до войны председатель для решения колхозных вопросов часто направлял в город машину-полуторку – других тогда не было. В тот день машина из Маковки была в городе.
Старое здание железнодорожной станции, чудом уцелевшее от бомбежек, было битком набито людьми. Лиза с трудом пробиралась в толпе, не зная куда и зачем, поминутно задевая кого-нибудь чемоданом. Вот и сейчас мужик ударился коленом об угол ее ящика и в сердцах гаркнул:
– Ты что, бабка, своим барахлом таранишь всех?!
Хотел было наклониться, потереть ушибленную ногу, но вдруг удивленно воскликнул:
– Гляди! Да это наши, из Маковки! Лизавета, ты, что ли?!
Лиза подняла глаза: перед ней стоял сосед Федор Шальнов. Он обернулся назад, крикнув:
– Антон Кондратьич! Лизка Кислица из Германии прибыла!
От волнения Лиза не могла вымолвить ни слова. Какая удача! Она теперь доберется к дому на машине со своими односельчанами! Федор Шальнов живет на одной улице с Кислицкими, через два дома. Антон Кондратьич, издали завидя Лизавету, пробирался к ним с улыбкой на все лицо:
– Ну Лизавета! Молодец, что домой добилась! Нечего у немчуры в прислугах ходить. Мать как обрадуется! Может, поправится? Огорчу тебя: Анюта в последнее время сдала, болеет.
У Лизки екнуло внутри: «Недаром меня так домой тянуло!» – и озабоченно спросила:
– Что с ней, дядя Антон? Какая болезнь?
Антон Кондратьич, председатель Маковецкого колхоза, рассудительно молвил:
– А кто ж его знает, эту болезнь? Докторов, сама понимаешь, после войны откуда взять? Да и голод… Молодые еще держатся, вот как ты да Федор… А нам, старикам, уже не под силу. Слава богу, конца войны дождались, и за то спасибо!
Антон Кондратьич – инвалид, у него вместо правой ноги деревяшка. Но держится молодцом, до сих пор председательствует. Кондратьич, будто прочитав мысли девушки, продолжил:
– Вот сегодня в обкоме назначили молодого председателя в нашу Маковку. Федор Николаевич Шальнов – прошу любить и жаловать! Имеет боевые заслуги, вон наград сколько! Только не носит, скромничает. Хорошо, хоть планку прицепил для обкома.
Молодой председатель засмущался, не привык к такой помпе, тем более для Лизаветы он всегда был Федькой.
Лиза, с интересом взглянув на вновь испеченного председателя, отметила про себя: «Ох и красавец стал Федька! Конечно же от девок отбоя нет! А может, уже женат?»
К ним подошел незнакомый Лизе мужчина с вопросом:
