друзей, а кружок бутылок тесен». Безусловно, случались и другие обстоятельства, где, мне казалось, в душе разгоралось высокое чувство. Но, как выяснялось позднее, это только казалось.
Ирина приехала с самого «синего моря», точнее, из Краснодарского края. Училась на вечернем, но жила почему-то в общежитии для «дневников». Хи-хи, ха-ха. Поцелуйчики. Обнимания-провожания. Все по обычной схеме. Это сейчас. Но тогда… Я так был заворожен ею, что с недоумением обнаружив ее увлечение детскими сказками, принял это за милую странность, а вступление, чуть ли ни с детства, в ряды тех, кто называл себя «умом, честью и совестью нашей эпохи» – за непонятную мне практичность. Она объяснила это тем, что «папенька приказали-с». Просто папа был партийным вождем районного масштаба и дочурке от всей души желал оказаться на острие борьбы за народную справедливость. Меня это покоробило, но «любовв» – взяла свое.
Скоро мы с Сержем Волошиным укатили на практику за сотни верст от родного города. Росла гора окурков, но писем от подруги не было. Я был в отчаянии: слал телеграммы, пытался дозвониться до ее работы, но сослуживцы почему-то все никак не могли ее найти. Василий, Серегин родственник, за бутылкой водки, глубоко сочувствуя, поведал мне о подобной истории из его жизни. Мы так сошлись с ним на этой скорбной ноте, что, изрядно надравшись, непременно решили ехать в Челябинск на его самосвале…
С Ириной я встретился сразу в день приезда, и наш диалог был краток. В ее глазах я видел растерянность, суетность, даже страх, но того, чего ждал – не было. Я сухо вернул ей ее фотографию, с любовью осмотренную когда-то тысячи раз до малейшего завитка, и попросил, как в лучших российских традициях, «вычеркнуть мою фамилию из числа своих знакомых». С тех пор, я не вспоминал о ней иначе, как о «серой мышке» и благодарил Бога за преподанный урок.
Эти стихи, под храп утомленного Сереги, я накропал на той злополучной практике, когда стало очевидно, что отношения мои с младокоммунисткой завершены.
Истерзан,
почернел
и поглупел.
Бессонница в глазах,
и сердце – выжито!
Душу рвут
вопросы,
проблемы.
Роман окончен,
судьбою открыжито!
Ах, уж мне
эти сентиментальные поэтики!
Ох, уж мне,
эти Петрарки и Желтковы!
Нежные
лазоревые цветики
Сопли распустив,
влачат любви оковы:
Подруга,
видите ли, не пишет!
И сразу сердце
корежит с натуги.
И друг нытье
каждодневное слышит,
нет, чтоб отрезать
словом упругим.
А ей плевать
на твое
самомнение,
Слабость в мужчине —
противна.
Не нужно ей
блаженного тления,
Она в партийной
жизни активна!
Прикатившим на сессию заочницам срочно понадобился мужчина, чтобы помочь донести холодильник, взятый
