кем занимала?
– За Катей из пятой.
– Можешь не успеть, – сказала Тося и с трудом покатила по коридору тележку.
– Я ведь успею? – спросила у меня мама.
Я пожала плечами. Щёлкнула дверь, вышла тётя Катя. Она вытирала на ходу короткие кудрявые волосы. От неё пахло ландышем. Тётя Катя улыбалась, будто вышла не из ванной, а из волшебной страны.
Мама обменялась с ней улыбками и шагнула к двери.
– Обход! – раздался грозный окрик сзади, и маму оттеснила от двери могучая старшая сестра. Она ловко вставила крепкими пальцами ключ в замок ванной и провернула его два раза.
– А как же… – начала мама.
– По палатам! Обход начинается!
– Пойдём…
Я потянула маму за руку, и вдруг на мою руку упала капля. И ещё одна.
– Ты чего? Из-за головы? Из-за пустяка так расстраиваться?
– Я… Так хочется себя человеком почувствовать.
Мама прижала к груди полотенце, как грудничка, и побрела в палату. Я посмотрела ей вслед и вдруг ощутила на плече знакомое покалывание.
– Иди за ней, пожалей, – посоветовал Выдуманный Жучок с моего плеча.
– Не буду. Мама и так должна быть сильной.
– Она была сильной перед твоей операцией. А сейчас устала. Ей надо где-то взять сил.
– Я не буду тратить жалость на ерунду, – возмутилась я. – Показать, кому действительно нужны силы и поддержка?
С Жучком на плече я решительно направляюсь к Ане в интенсивку.
– Привет, – радуется мне Аня, – там завтрак ещё не начали разносить?
– Ты хочешь есть?
– Хоть какое-то развлечение.
– Там обход уже начали.
Я усаживаюсь к Ане на кровать и смотрю на её соседей. Их двое: Максим, толстый лысый первоклассник, который целыми днями лежит под капельницей в обнимку с компьютерной игрой, и Саня.
Саня тяжело болен. Ему всего три года. Он тоже прикручен к капельнице, но постоянно спит. Наверное, потому, что в капельницу добавляют димедрол. Малыши спят от него сутками. Вокруг Сани – ни одной игрушки или книжки. Только лекарства.
Санина мама сидит на стульчике и читает. Они самая тихая пара в отделении. У Саниной мамы на голове пучок, на носу – круглые очки, а в них – внимательные круглые глаза.
– Вот видишь, – шепчу я Жучку, – ей намного тяжелее, чем моей маме. У её сына рак. А она никогда не плачет. Наоборот, всегда расспрашивает меня про школу, про друзей. А мама никогда не спросит. И вообще, это нечестно. Мамы должны поддерживать своих детей, а не наоборот.
– Просто есть семьи… – начинает Жучок.
– Завтрак! – объявляет Тося. – Быстрее разбирайте творожки, к вам обход идёт.
– Убил! – радуется Максим, кого-то прикончив в компьютерной игре. – Тёть Тось, а творожки с чем?
– С абрикосами, лапонька.
– Тётя Таня, можно я ваш возьму? – обращается Максим к Саниной маме.
Она
