существо или не высшее существо, а наехали на нас конкретно. Что делать будем? Диман?
– Да мы этому пи…
– Ясно. Салмат?
– Забить стрелку и позвать ребят.
– Может, все-таки наоборот? – невинно поинтересовался Жданов.
Крепыш почесал затылок.
– Можно и наоборот.
– А если…
– Жданчик! – сказал Яшка резко. – Заткнись, будь другом. Твое мнение я уже слышал.
– Да я! – возмутился Жданов. – Да мы!
– Вот именно, «да мы». С вокзальскими кто драку устроил? У озера?
– Они первые начали. Во, видишь!
Жданов продемонстрировал уже изрядно пожелтевший фингал.
– Красиво, – согласился Яшка. Может, врезать по второму глазу – для симметрии? Если бы не Димкино во весь голос: «А голубые здесь тихие!» – купание в озере могло пройти без осложнений. Эх, не понимают вокзальские шуток… Ну и что, что озеро на их территории? Прошли времена, когда рэмэзевские с вокзальскими – стенка на стенку, с кастетами и цепями. Легендарные были денечки!.. Да и пошутил Яшка шепотом, только для своих. Кто ж знал, что Жданов сыграет роль голоса революции? И повторит шутку на весь пляж. Крейсер «Аврора», блин! Может, все-таки врезать? Нет, поздно, общественность не поймет…
Общественность взирала на мир широко подбитыми глазами. Вечно взъерошенный Диман и молчаливый Салмат грудью встали на защиту Жданчика.
Сразу надо было бить…
Может, и в историю бы не влипли.
2
– Баста, карапузики, кончилися танцы! – подытожил Яшка. – Позвать ребят и стрелкануться с этим экстрасенсом – это не выход.
– Ну почему? – удивился Диман. – Очень даже выход. Цепью по башке…
Салмат кивнул. «Вот, блин, стратеги!»
– Баста, я сказал. Тут головой надо, а не кулаками. Что, забыли, как с горы драпали? Нет? А зеленого дядечку забыли? Или что со Ждановым случилось?!
Яшка выдержал паузу. Оглядел воинство. Судя по чересчур отрешенным лицам, помнили все очень хорошо.
– Ну вот, – сказал Яшка. – Силой тут не поможешь. Божок этот дурацкий… или кто он там? Загадку нам загадал… Доказать, что человечество достойно жить дальше. Как доказать-то? Я загадки с детского сада терпеть не могу.
– Надо найти того, кто любит, – сказал Салмат. – И умеет разгадывать.
– Хм. Верно. Кто у нас самый умный?
– Эйнштейн, – ответил Диман мгновенно. Вдруг спохватился: – Только он умер.
– Да-а, – протянул Яшка. – Незадача… А из живых кто остался?
Диман серьезно задумался. Вокруг худого выразительного рта заходили желваки. Смотреть на мыслительную работу друга было смешно и одновременно мучительно.
– Пашка из одиннадцатого дома, – вспомнил Диман наконец. – Перевозчиком у Пещеры работает… Да ты его знаешь! Советский Союз который.
– Этот? – Яшка не сразу вспомнил. – Что, правда умный?
– Что не такой дурак, как ты – точно, – встрял Жданов. Захихикал.
– Жданчик, а в нос?
– А Гринпис?
Против Гринписа аргументов у Яшки не было.
– Вот и молчи, – заключил Жданов. – А Советский Союз… Я его знаю. Его бабушка от моей бабушки напротив живет…
3
– Павел Игнатьевич, – солидно представил «самого умного» Диман.
– Яков… э… Михайлович.
Пашка улыбнулся одними губами. Руку пожал крепко, по-пацански. От Жданчика Яшка знал, что «самый умный» занимается в секции акробатики. Отсюда и прозвище. Тренер объявлял, как комментатор: «На дорожку выходит Павел Вяземцев, Советский Союз!»
– Слушаю, – сказал Пашка негромко.
Яшка вдохнул и начал рассказывать. И про купание в озере, и про вокзал, и про драку. И про «зеленого дядечку»… Только про Жданчика пока умолчал – рассказ выходил и без того фантастический. И очень зрелищный. Блокбастер. Пашка из одиннадцатого дома слушал, не перебивая. Только смотрел на Яшку исподлобья внимательными зелеными глазами. Щурился. Молчал.
«Очкарик, наверное.» – подумал Яшка. Язык работал без устали. Яшка сам поражался, откуда взялось столько красочных подробностей.
Пашка слушал.
– Бажова любишь? – спросил наконец.
Яшка поперхнулся.
– Ну,
