конечно, я слышала. Дэйзи Минтз, ранее Диллингуорт, наделала много шуму в Ривер-Оукс три года назад, сбежав, чтобы выйти замуж за еврея из Нью-Йорка. Короче говоря, родители отказались от нее; несомненно, состояние Минтз окупило ее выходку. На прошлой неделе я слышала от нашей подруги Сиэлы, что Дэйзи подала на развод. Мистер Минтз оказался неверным. Эта история была стара как мир. И даже старше. Помимо воли, мне стало очень скучно.
– Ну а чего она хотела? Она выбрала роскошь, гламур и деньги. И практически незнакомца. Конечно, все развалилось.
Джоан не ответила.
– В любом случае вся эта история неприглядна, – продолжила я. – Он хочет оставить себе ребенка. Чушь, – бурчала я, нанося точку основы под макияж на ее подбородок. – Дети принадлежат матерям.
– Она хочет отобрать у него много денег, – вдруг сказала Джоан. – Тонны.
– И? – У всех нас было много денег. – Это дитя вырастет с родителями, которые ненавидят друг друга. Чего она ожидала?
– Может, она любила его.
– А может, она была непредусмотрительна, – возразила я.
– О, Се, – сказала Джоан, – не будь такой занудой. – Ее голос был спокойным; я не обиделась. Из нас двоих я действительно была занудой. Я не возражала.
– Может, я и зануда, но, по крайней мере, моя жизнь не обернулась крушением.
– Дэйзи Диллингуорт Минтз, – сказала она, – живет на великом острове под названием Манхэттен.
– Ты вся горишь, – сказала я, щупая ее лоб тыльной стороной ладони.
– Правда? Наверное, из-за погоды. Кажется, солнце сегодня светило только для меня.
– Может, так и было, – сказала я, и Джоан улыбнулась. Между нами царило полнейшее понимание и умиротворение.
Я забыла сказать, что лето – любимое время года Джоан. Она обожала плавать, нырять, делать все, что каким-либо образом связано с водой. В то время как все остальные плавились от жары – хотя мы и привыкли к хьюстонскому климату – Джоан, казалось, была для этого создана.
– Она увидела мир, – заявила Джоан. Я не сразу поняла, о чем речь. – Дэйзи, – нетерпеливо сказала она, – целых три года она жила в свое удовольствие.
– Надеюсь, она успела сделать все, о чем мечтала.
Гостиница «Трилистник» биржевого спекулянта Гленна Мак-Карти была его зеленым детищем. А если быть точным, то там было шестьдесят три оттенка зеленого: зеленый ковер, зеленые стулья, зеленые скатерти, зеленые шторы… Зеленая униформа. Гостиница находилась недалеко от Техасского медицинского центра, возведенного Монро Данеуэй Андерсоном, который вложил в свой проект девятнадцать миллионов долларов. В Хьюстоне деньги были повсюду, но одни люди распоряжались ими во благо общества, как мистер Андерсон, а другие – строили гламурные бессмысленные постройки, как мистер Мак-Карти. Но если бы все были, как мистер Андерсон, где бы мы тогда развлекались?
Все остальные американцы беспокоились о русских, о коммунистах, о корейцах. Но хьюстонская нефть уносила с собой все заботы. Это было
