семейство дружно увязывало тюки. Катерина с одним из братьев разделывала тушу. Мне было радостно оттого, что сегодня по прогнозам с метеостанции тепло и не будет дождя, а ей – что впервые в жизни отоспалась, да еще целого оленя подарили.
Глядя на наши с ней счастливые лица, хитро улыбался и Бельдыев.
«Странные они, эти бабы, однако…» – думал старый оленевод, набивая любимую трубку.
«Ну ни фига себе денек… Вот подфартило… Жизнь – лотерея!» – думала Екатерина Андреевна, с любовью заворачивая куски парной оленины в рогожу.
«Как хорошо просыпаться без похмелья! – думала я. – Надо бы договориться с новым хозяином, чтоб подвез на упряжке до охотничьей избы на Каменном, или хотя бы до Богатинских сопок, а дальше я сама…»
Для сменщиков у меня остался чай и блок сигарет.
…Я долго смотрела вслед гусеничному трактору, который тяжко тащил за собой волокушу из бревен, нагруженную скарбом и людьми, махала рукой до одеревенения, а затем пошла в чум собираться – меня ждет Тиман.
2004 г.
Куда уехал цирк
…Что вы сказали? Корица? Да вы проходите, сейчас поищу… Нет—нет, что вы, удобно! Я уже давно живу одна. А вы замужем? Представляю… Сегодня холод просто собачий, ночью обещали заморозки. Вы тоже слышали? Ну вот, что я говорила! Уже тринадцатое октября, а эти сволочи еще не топят. Пойдемте на кухню, там теплее. Вот все кругом возмущаются – куда подевалась любовь? Почему стихи стали так убоги, а рассказы безмозглы? Потому что холодно, как в морге. Присаживайтесь поближе к плите, я зажгу газ. Еще хорошо, что у меня не электрическая плита, иначе денег не напасешься… А у вас какая? Представляю… Вы не спешите? Я вам сейчас расскажу одну маленькую историю о двух женщинах. Не хотите ли немного клюквенной настойки? Сама делала. В такую погоду – самое оно! Где эта чертова корица? Вот вам плед, ноги должны быть в тепле. Горячее сердце и холодные ноги – это не для женщин, для здоровья как раз полезнее наоборот. Да вы не волнуйтесь, это ненадолго. Как раз, пока варится рыба…
…Представьте себе старый, утыканный липами двор, сломанные качели, тощую собаку в боязливой трусце, кое—где зажглись ранние окна… Представьте зябкое, темно—рыжее октябрьское утро. Брр—р… Представили?
Пустынная улица. Хлопнула одиноко дверь парадной, и стало видно, как быстро удаляется от дома худая женская фигура в длинном плаще. Кого—то еще оставила любовь. Думаете, я хочу вам рассказать очередную пикантную интрижку? Ничего подобного!
Итак, под фонарем она остановилась на минутку, вытащила из маленькой джинсовой сумочки зеркало, поправила волосы, провела помадой по губам… И заспешила дальше, куда—то в переулок, но вполне целеустремленно. Неожиданно сзади послышался стук каблуков: таинственную женщину спешно догоняла другая, таща подмышкой нечто, тихо плачущее в такт ее быстрым шагам.
– Постойте же!…
Любовь недружелюбно
