взвыли, кинулись врассыпную… Стало тихо.
Винтовку даже разбирать не стал, засунул опять за шкафчик, как есть. На хрен теперь нужен этот шкафчик. Выпил еще полстакана, и уснул, согретый. Снова во сне появился красноносый:
«Щукин!… Слышишь?! Вставай, пошли, дело есть…»
«Куда?! Не хочу!…» – отбивался, как мог, Щукин.
Ангел пошарился жадным взглядом, но ничего, кроме двух пустых бутылок поодаль, не обнаружил. Разозлился, схватил изумленного подполковника за грудки и начал трясти изо всех сил, харкая ему в лицо словами, затем стал стукать головой об стенку…
Восстал с постели Щукин со зверской головной болью и чувством вины, выпил воды с аспирин—упсой, но бесполезно, помог опять только стакан со змием, и завертелось по новой.
Полдня блевал возмущенным организмом…
Ночью пытался стрелять в орущего в кустах под домом кота, но промахнулся – больно уж мелок и шустер, сволочуга! Да и палить не с руки: вывесился было в полтела, но испугался, что соседи увидят. Однако пуля ушла в темень, пробуравила почву и убила двух земляных червей и сонную уховертку.
Ближе к утру позвонила приятельница Люська из продуктового, жившая в доме напротив. Она пожаловалась, что не может заснуть – подростки сверху совершенно озверели, дискотеку устроили. Уж и стучали, и ходили к ним, и в милицию звонили, а все без толку; менты сказали, что приедут, если только что—нибудь случится. Ну, если порежут кого—нибудь, или драка… Соседи – одни пенсионеры, боятся нос показать. А что муж? Пьяный, спит, скотина окаянная, ему море по колено! Да и трезвый не в помощь, сам знаешь, его одним пальцем свалить можно… «Прямо над тобой, говоришь?». «Ага… На—ка, послушай, как топочут, паразиты…» – в трубке явственно послышались радостные вопли, каблучный перестук и тупые удары басов. «Прими димедрол, или что там еще…» – сказал Щукин и отключился.
Да, молодежь нынче пошла совершенно неуправляемая. Кем бы вырос его сын?
Пойти, что ли, выпить…
Примерно десятью минутами позже он нашел окно Люськиных соседей сверху. Оно было распахнуто настежь, стало видно, как двое курят, сидя на подоконнике. В дальнем углу весело помаргивал музыкальный центр, испускаемые им звуки были слышны даже здесь, на противоположной стороне двора. Похоже, пока он пил, вся тусовка мигрировала на кухню. Щукин терпеливо ждал, пока пространство освободится; наконец, курильщики сползли с подоконника и отправились к своим – и с наслаждением всадил пулю в черный ящик, взорвавшийся снопом искр и осколков.
Тихо…
Все, спать.
Нет, сначала выпить.
…Полчаса спустя опять тревожно зазвонил телефон. «Люська, стерва!!!…»
Щукин, почти не глядя, схватил с тумбочки аппарат и изо всех сил шваркнул об стену. Тот коротко звякнул и умер, расколовшись на три неравные части.
