цифрами? – спросил Томалевич.
– У меня плохая память на цифры, – но простоватое лицо аса внезапно сделалось замкнутым. А немец-то не так прост, как желает казаться.
– Скажу о главном. К концу первого дня войны некоторые из соединений ваших ВВС практически полностью утратили военное значение. В основном речь идет об истребительной авиации.
– Конечно! – проговорил Генка. – Сколько мы летали без прикрытия?
– Я смотрю на вас и вижу настоящих героев, – нимало не смущаясь, продолжал ас. Последнюю фразу он произнес по-русски, не надеясь на переводчика.
– Чюдо-витиязи. Сказка! Миф!
Потом он снова перешел на родной язык. Переводчик произносил слова, неотрывно глядя на командира полка.
– Если бы не ваше бездарное руководство! Оно профукало вашу державу! С такими героями, как вы, можно было бы завоевать весь мир, а вы не смогли и своего удержать. Что он несет? Мне продолжать, товарищ полковник?
– Скажи ему: чужого нам не надо, а своего не отдадим. Всё вернем. Пусть попомнят!
Немец продолжал говорить. Самсонов рычал, летчики гомонили, Томалевич записывал что-то в блокнот, Прожога крыл всех и каждого по матери, призывая наконец умолкнуть. Переводчик растерянно переводил взгляд с говорливого пленника на полковое начальство и обратно. Под шумок Вера и ас зацепились языками. Пленник быстро понял, что его собеседница хорошо понимает немецкий язык, но немного стесняется говорить. Тимофей видел: собеседники смотрят друг на друга с неподдельным интересом. Причем немец – без всякой враждебности. Тимофей приблизился. Теперь ему было слышно каждое слово. Постепенно утих общий гомон, в блиндаже снова воцарилась тишина. Все слушали троих: немца, Веру и переводчика.
– Выходит, вы совсем нас не боитесь? – холодно спросила Вера.
– Почему же? Боимся, – ас печально улыбнулся. – Мы боимся Господа Бога. Спросите, почему?
Вера покачала головой.
– Я всё равно отвечу. – Немец не отводил от неё пристального взгляда. Что это? Неужто вожделение заметил Тимофей в глазах этого обреченного страшной судьбе, потерпевшего поражение, осужденного за неправое дело, окруженного врагами человека?
– Велико число немецких истребителей, которые разбились из-за попадания в них обломков сбитых вражеских самолетов. В других случаях они сталкивались с подбитым самолетом или были таранены самолетом, который только что сбили. Не один немецкий пилот лишился жизни таким образом.
Голос переводчика внезапно дрогнул. Вера вскочила с места, с грохотом уронив табурет на пол.
– В этих фактах можно увидеть еще одну характеристику воздушной войны на Востоке, – ас продолжал говорить спокойно, будто толковал о чем-то отстраненном, лично его не касающегося. Он глаз не сводил с Веры, а та беспокойно бегала от стены к стене, не обращая внимания на строгие окрики начальства. Наконец она заметила Тимофея, приблизилась к нему, стала рядом, навалилась плечом на
