прибыл в город 29 декабря).
Нельзя исключать, что своевременно информированный Есенин бежал от суда в Ленинград под защиту по-доброму к нему относившегося Кирова-Кострикова, кстати, в отличие от многих заметных большевиков, весьма неплохого литературного критика, ценителя поэзии.
Вскоре П. И. Чагин указал Е. Устиновой (Рубинштейн), как мы знаем, на дверь.
Через десять лет за троцкистско-террористическую деятельность ее арестуют и расстреляют.
После смерти Сергея Есенина Эрлих Вольф ни словом не обмолвился в СМИ о трагической гибели Есенина, только через год он опубликовал статью «Четыре дня», в которой не было ни строчки правды (См. приложения, с. 358).
Аргументация
Сегодня представить доказательство, что Есенин был убит, в самом деле чрезвычайно трудно (документы по поводу «самоубийства» Есенина были сделаны наспех, неквалифицированно, как убедительно показал и литератор Виктор Кузнецов, и полковник МВД Эдуард Хлысталов; вдобавок гостиница «Англетер» под предлогом реконструкции была взорвана в 1987 году).
И всё-таки есть надежда, что в скором времени «выплывут» на свет новые ошеломляющие документы, которые снимут последние сомнения в теории насильственного устранения Есенина. Среди убеждённых сторонников этой позиции, пусть даже исходящих из других, большей частью медицинских, графологических и иных, предпосылок, помимо Э. Хлысталова, В. Кузнецова, С. и Ст. Куняевых, В. и С. Безруковы – и это неполный перечень только некоторых значительных исследователей.
Если партийная верхушка Ленинграда (Троцкий, Каменев, Зиновьев) была втянута в «заговор», что не так уж невероятно, то, естественно, у них не было резона для разглашения содержания каких-либо документов.
Убийство из зависти, имея в виду коллег, писателей и поэтов («коллективный Сальери»), редкостью назвать нельзя, однако мотивы и круг соучастников в нашем случае гораздо многослойнее, чем может показаться на первый взгляд. Столь же нелогичным кажется самоубийство Есенина; и если вообще отбросить возможность убийства, то никакого исчерпывающего объяснения по поводу смерти дать просто невозможно. Истинно объективному, человеческому пониманию гения до сих пор препятствовала переоценка его личности, тесно связанная с заботами о сохранении доброго имени его последней жены, Софьи Андреевны. В связи с этим с большой лёгкостью отбрасываются или самонадеянно интерпретируются в духе представлений нашего времени даже личные мировоззренческие симпатии Есенина.
«Дело Есенина» имеет не чисто медицинский или чисто психологический характер, это поистине историко-психопатографический феномен. Вот о чём следует всё время помнить, чтобы не получилось так, что желание станет отцом расследования и приговора!
Разумеется, прошло долгих 90 лет с момента гибели Сергея Есенина. Конечно, сегодня трудно отделить слухи от исторических фактов, но слухи и предположения, особенно
