в поле, которое угадывалось по характеру тянувшего оттуда ветра и звукам, действительно ремонтировали какую-то технику. Либо немцы стояли на дороге, устраняя какую-нибудь поломку, либо…
Неожиданно, так что Степан даже вздрогнул и машинально плотнее прижал к телогрейке металлическую скобу откидного приклада «шмайссера», взревел мощный танковый двигатель. Дернул несколько раз на высоких оборотах и заработал мерно. Но это был не немецкий бензиновый двигатель. Моторы немецких танков работали иначе.
Рёв мотора заставил залечь и обе группы разведчиков. Демьян Петров, услышав раскатистый запуск родной «тридцатьчетвёрки», присел и перестал дышать. Откуда здесь наши? Неужели наши? Кто там, на дороге? И куда они вообще вышли? Может, в темноте они благополучно миновали посты обеих линий и оказались на своей стороне, в ближнем тылу? И вот вышли в расположение ремонтного подразделения.
– Штырь, слышал?
– Демьян, наши, чи шо? – поднял голову Штыренко, изо всех сил вслушиваясь в глубину дороги.
Звук запущенного мотора застал их как раз в тот момент, когда они перебегали просёлок, исклёванный гусеницами не то танков, не то тягачей. Разъезженные колеи смёрзлись, образовав две глубоких траншеи. В одну из них и залёг бежавший следом за своим командиром Штыренко.
– Бачь, командир, по-нашему гуторют.
– Хер поймёшь, – прошептал сквозь стиснутые зубы младший сержант Петров. – Одно пока ясно: там, на дороге, «тридцатьчетвёрка»… и её ремонтируют. А запустили для того, чтобы прогреть.
Теперь, когда двигатель танка был запущен и тишина была в одно мгновение разрушена, разведчики почувствовали себя свободнее. Звуки кувалды не прекращались. Обойдя заросли кустарника, танкисты увидели шагах в двадцати от дороги, ближе к перелеску, вывернутый в сторону хобот башенной пушки, очертания башни и кормы Т-34. Возле танка стоял немец с зажжённым факелом. В каске с подшлемником, в шинели, повязанной то ли шарфом, то ли скрученным бабьим платком. Винтовку он держал под мышкой.
– Немец…
– Часовой. Греется, – зашептал, загораясь азартом, младший сержант Петров.
– Ты что задумал? Надо с Курсантом согласовать.
– А что тут согласовывать? Командир и сам сейчас наверняка о том же думает.
Тем временем возле танка шла работа. Возле распущенной гусеницы мелькали люди, одетые не то в телогрейки, не в комбинезоны. Ещё двое гремели кувалдой. Ещё один обдалбливал гусеницу на другой стороне. Видимо, она вмёрзла в землю. Слышались голоса. Звук работающего мотора заставлял говорить громко. Говорили на двух языках.
– Придержи, придержи!
– Да ты ж мимо серьги не бей! Один раз по железке, два раза по рукам… Работник, твою-раствою…
– Ничего не вижу. Скажи ему, чтобы повыше светил.
– Скажи
