в голубые глаза гиганта, вильнула задом и поплыла куда-то по коридору, покачивая бёдрами. Вернулась через минуту и спросила:
– Товарищ Мухин спрашивает, кто вы такой будете?
– Я же сказал – командир Фролов.
– Товарищ Мухин вас не знает.
– Не знает? – грозно нахмурил брови Фролов. – Так он узнает!
Гигант отстранил девицу без особой церемонии и крупными шагами пошёл по коридору. Распахнул дверь с надписью на картоне: «Председатель совета». Вошёл в комнату. За большим письменным столом сидел толстый, грузный человек, бритый, с трубкой в зубах, с проницательными, умными глазами.
– Извиняюсь, товарищ Мухин, – подошёл к столу Фролов. – Я без всяких правил к вам. Мне некогда. Барышня тут не пускала – говорит, что вы меня не знаете. Я – Фролов, который вокзал брал. Как имею я революционные заслуги, то полагаю, что должен быть вам известен.
– Нет, не слышал, – спокойно сказал Мухин, не вынимая трубки изо рта. – Вокзал многие брали. Заслуг тут особенных нет – это был долг каждого красноармейца. Что вам, собственно, надо?
– Хочу какое-нибудь место получить. Двумя ротами командовал, которые в вокзал первыми вошли. Самый главный удар по белым гадам нанёс.
– Ах, вот что! – с некоторым интересом посмотрел на него Мухин. – Теперь вспомнил – мне про вас говорили. И про геройство ваше, и про то, что потом вы чуть не всю Амурскую улицу разграбили и многих побили. Виноватых, а больше невиновных.
– Невиновных? – Фролов изумлённо расширил ясные, голубые глаза. – Как так невиновных? Все ведь это буржуи!
– Буржуи нам тоже нужны. Спорить я с вами на эту тему не буду. А вот скажите лучше – что вам, собственно, от меня нужно?
– Как вы председатель совдепа, то должны мне работу, то есть службу, дать. Как революционному герою. Все товарищи подтвердят, что я вокзал брал. Комиссаром хочу быть.
Мухин вынул трубку изо рта.
– Вот что, товарищ Фролов, – спокойно и тихо сказал он. – Теперь я вспомнил, что действительно взяли вокзал вы. Но потом вы грабили и убивали. Этим вы опозорили советскую власть. Я уже несколько человек отдал под суд за грабежи и убийства. Вам я прощаю – за ваши подвиги во время взятия вокзала. Но никакого места я вам не дам и никаким комиссаром вы не будете. Мне грабителей не надо. Война кончилась, и нужно строить новую жизнь. Мне нужны люди интеллигентные. Поэтому идите отсюда по добру, по здорову, пока я не передумал.
Гневные, но и растерянные голубые глаза упёрлись в спокойное, бритое лицо Мухина. Каменный подбородок и прищуренные, немигающие глаза подсказали Фролову, что нашла коса на камень. Не прощаясь, он повернулся и вышел из комнаты.
Сначала Фролов не тужил: на весёлую, разудалую жизнь с избытком хватало награбленного в дни захвата города. Фролов продавал китайцам часы, браслеты, золото и другие вещи. Может быть, жил и жил бы товарищ Фролов припеваючи, жил бы спокойно впоследствии и при белых, ибо немногие
