если живой – приедешь.
– Мы можем где-то посидеть?
– Наверное.
И она пошла в дом.
Минут через двадцать она вышла из дому вместе с дочерью:
– Знакомься Оксана – это Марк. Он мог бы быть твоим отцом.
Чувствовалось, что они подруги, и тайн у них нет.
Мы расположились в ресторане и стали болтать. Вернее я болтал, а она сидела и периодически плакала.
– Тебе что так плохо живётся? – спросил я.
– Да, нет. Всё в порядке. Только тебя не хватает.
– Я тоже всегда тебя помнил.
– Я чувствовала.
– Что же делать?
– Позовешь замуж, пойду. А любовницей быть не хочу. Противно.
– Я не могу. У меня жена хорошая, да и предавать я не умею.
– За это и люблю. Ну и ладно. Ты мне не звони и не пиши. У меня на это сил нет.
– А Оксане?
– Это, как договоришься.
Мы с Оксаной как-то быстро подружились и стали перезваниваться.
Она мне однажды сообщила, что у мамы был инфаркт, но всё слава Богу.
Оксана окончила институт и вышла замуж.
Недавно у неё был день рождения, и я послал ей в подарок красивые серёжки.
Попытался написать стихотворение. Не очень. Но последние строчки вроде бы получились:
…Я не её, она чужая,
У каждого своя семья,
Но я до боли возражаю,
Что ТЫ, увы, не дочь моя.
Твой несостоявшийся отец Марк Михайлович Неснов.
Право на убийство
О том, что институт смертной казни в России не имеет никакого смысла, я понял достаточно давно.
Поэтому введение моратория на её применение считаю вполне обоснованным и рациональным, хотя бы потому, что к заметному снижению преступлений смертная казнь не приводит.
Зато заметно повышает градус жестокосердия в нашей стране, где с милосердием и так не очень благополучно. Кроме того, слабость нашей правовой и судебной системы не всегда может гарантировать населению, что меч правосудия разит именно того, кто это заслужил. Только по одному резонансному делу убийцы Чикатило казнили десяток невиновных.
А по менее известным и резонансным?
И хотя жертвами этих ошибок являются обычные граждане, большая часть народа с возмущение воспринимает мораторий, совершенно не желая слушать мнение юристов, психологов и статистические данные, полагая, что лишение жизни виновного (а часто и не виновного) кардинально решает проблемы. Хотя, по моему мнению, эти проблемы, от такого способа их решений, только множатся.
Говорю это потому, что считаю себя более осведомлённым в этом вопросе.
Однажды жизнь заставила меня вынести смертный приговор, ибо не существовало иного способа спасти окружающих.
Произошло это много лет тому назад, когда на нашу вполне благополучную и относительно спокойную зону
