гамму своих искренних чувств к парню старик изобразил, сделав много мелких движений руками и головой, затем неожиданно спросил:
– Родителям звонил?
– Вечером как раз собираюсь.
– Привет передавай обязательно…
– Непременно.
– Как там на кафедре без меня?
– До сих пор не закончили ремонт.
Старик осторожно разлил дымящуюся жидкость по чашкам: чтоб быть точнее, он держал горячий заварочный чайник в обеих руках, поддерживая нечувствительными пальцами одной снизу.
– Чай вот новый купил, на пробу, с травами… Антилипидный. Пей чаек, Игорек! Клади сахарок.
– Горячий…
– Ты давай, давай, приноси, интереснейшая тема у тебя, такой материал… Мне все недосуг было с ним… Наработок столько, что… На все время надо. Не успеть всего. Учти, на защиту приду, послушаю, вопросы задам. А как же!.. Конфетки бери, кушай. Может, поешь чего-нибудь?
– Спасибо, сыт я. Пообедал уже.
– Жениться тебе надо. Жена присмотрит за тобой, а то заработался. Да и дети… Дети – главное в жизни, Игорек. Поверь мне.
– На ноги надо встать сначала. – Игорь аккуратно, почти не прикасаясь губами к каемке чашки, оценил температуру напитка.
– Это необязательно!.. – замахал на него старик. – Главное – человека встретить.
Подчеркивая передаваемые словами чувства выразительной мимикой, старик без всякой задней мысли желал близкого общения, так не хватавшего ему в тоскливом одиночестве. Глупо, наверное, выглядел.
В первый раз Игорь улыбнулся:
– И не торопите меня тогда. Ищу пока…
Старик озаботился:
– Девушку тебе надо хорошую… Трудности – это не страшно, вместе все преодолеете, друг за дружку только держитесь. Мы расписались с Асей, у нас из вещей один чемодан был на двоих. Отцовский еще. До сих пор где-то лежит. Реликвия…
Прозрачная бледно-желтая жидкость закружилась в чашке воронкой, послушная заданному вращению извлеченной уже ложки, затягивая мелкие черные крошки.
– Юра, маленький, когда куда-нибудь ехали, в отпуск, на море, садился сверху на лежавший на полу чемодан, придавливал. Просил отец его, чтоб участвовал в сборах, хотелось ему помогать… Крышка твердая, фибровая, коричневая, с блестящими стальными уголками на заклепках, выдувается, вещей много… Придавит своим цыплячьим весом (а пуд как был, так он и есть – шестнадцать килограмм), я и закрываю замки, веревкой бельевой – специальная сбруя такая с ручкой – еще перевязывал для надежности: отстегивались, случалось… Любил он ездить. Бегал всегда по квартире и кричал: «Главное – не потеряться!..»
– Сейчас молодежь, им деньги, деньги… и больше ничего, и главное – все сразу, не меньше. Я не тебя имею в виду, ты не думай, не обижайся…
– Чего обижаться, так и есть. – Игорь отхлебнул с шумом и тихонько крякнул.
– Ты не такой, – замахал рукой старик, –
