товарищ Сталин, привез паренька, который вам нужен. Аттестация великолепная, послужной список отменный, – изложил Ворошилов основные пашкины дела.
– Пасмотрым, пасмотрым. Сейчас пусть отдохнет, потом изучит город, особенно – улицы, прилегающие к штабу, – распорядился Сталин.
– Как дела, Коба? Что нового? – осведомился Климентий Ефремович.
– Положение на фронте стабилизировалось, однако, этот м… – Снесарев постоянно отменяет мои указания. Генерал в прошлом, стрелять его надо…
– Для этого я паренька и привез, – кивнул Ворошилов на Пашку.
– Ты, Клим, молодец! Оттого всегда мы понимали друг друга, – медленно сказал Сталин, раскуривая трубку.
Пашка из разговора понял, что с этим человеком шутки плохи, и только беспрекословное подчинение его воли поможет удержаться на плаву находящимся рядом с ним.
Жихареву отвели небольшую комнатку рядом с комнатой, занимаемой Сталиным в неказистом домишке на тихой зеленой улочке. Пашка быстро привык к акценту Сталина, научился понимать его с полуслова, постиг смысл употребляемых им жестов. Жихарев понял, что этот человек безмерно любит лесть, возвеличивание его ума, работоспособности и прочих достоинств. Правда, раз и он дал маху.
– Что-то все начальники, товарищ Сталин, особняки позанимали дворянские, да купеческие. Живут, как при старом режиме! А вы, в силу вашей скромности, живете в этой конуре! – попытался подольститься Пашка.
– Дураки! Думаешь, эти особняки только у тебя на примете? Случись в городе мятеж, их в этих дворцах как баранов перережут! – усмехнулся Сталин.
Жихарев еще раз удивился смекалке этого человека. Подходы к дому простреливались из пулеметов с чердаков двух соседних домов. В доме, где жил Сталин, на чердаке тоже стоял пулемет, у которого постоянно дежурила пара чекистов. Подвал дома имел подземный ход в тенистый сад. Калитка из него вела в поросшую ивняком балку. Выскочишь туда – никто не найдет.
Жихарев понял, что у Сталина крайне напряженно складывались отношения с командующим группой войск, оборонявших Царицын, – бывшим царским генералом Снесаревым. Однажды он стал свидетелем их спора на заседании военного совета.
– Вы опять отменили мое указание, Снесарев? – спросил Сталин, недобро глядя на командующего.
– Ваше указание безграмотно в военном отношении, – парировал тот.
– Это – политическое указание, а комиссар здесь —я!
– Это указание безграмотно и в политическом отношении, товарищ Джугашвили!
– Я вам не товарищ! Я для вас – гражданин! А ваших товарищей – белых генералов – мы скоро перетопим в Волге!
– Долго будете топить, сидя в кабинете, и ни разу не побывав на передовой, гражданин Джугашвили! – сделав издевательскую интонацию на слове «гражданин», ответил Снесарев.
После совета Ворошилов
