евро, которые мы нашли в комнате Анны, и про фальшивые паспорта на имя Магали Ламбер и Полины Паже.
Она выслушала меня с подозрительным равнодушием, как будто я просто напомнил ей о каких-то малозначительных и малоприятных событиях, о которых и вспоминать-то не хотелось.
– Полина Паже… Именно так она назвалась, когда мы впервые встретились.
Опять молчание. Блондель вдруг схватила сумочку, лежащую на скамеечке рядом с ней, достала тонкую длинную сигарету и лакированную зажигалку и закурила.
– Это произошло в две тысячи седьмом, двадцать второго декабря, в субботу, во второй половине дня. Я так хорошо запомнила дату, потому что каждый год в этот день мы отмечаем в школе Рождество. Для нашего заведения это важное событие: мы собираем всех наших учениц, приглашаем их родителей, чтобы вместе отпраздновать день рождения Христа…
Теперь ее голос изменился, стал сухим и резким, голос курильщика со стажем.
– В тот день шел сильный снег, – продолжала директриса, выпуская облачка дыма с ментоловым ароматом. – Никогда не забуду эту девушку, дьявольски красивую, появившуюся неизвестно откуда в темно-сером плаще, туго перехваченном у талии ремнем.
– Что она вам сказала?
– Она поведала мне историю, похожую на правду. В ее речи слышался небольшой акцент, который она старалась скрыть. Будто бы ее родители, родом из Франции, были в свое время высланы в Мали, она училась там во французском колледже, потом в лицее в Бамако. Но родители хотели, чтобы она получила высшее образование в Париже, поэтому и отправили ее в школу Сен-Сесиль заканчивать бакалавриат. В доказательство своих слов она протянула мне конверт с восемью тысячами евро для оплаты первого года обучения.
– Эту историю она придумала?
– От начала и до конца. Я направила запрос во французский лицей в Бамако, чтобы они прислали мне оценочный лист, подтверждающий ее обучение. Это необходимо, чтобы принять нового ученика. Они ответили, что никогда о такой и не слышали. Я не знала, где искать концы. Чем больше я старалась докопаться до истины, тем хуже становилось мое мнение об Анне.
Клотильда Блондель потушила сигарету.
– На следующий день я отправилась по адресу, который мне дала Анна: небольшая комната для прислуги, которую она снимала на Университетском проспекте. Мы провели вместе целый день, и я поняла, что она – из тех людей, которых можно встретить лишь раз в жизни. Одинокое, несчастное существо, женщина-ребенок, в мучительных попытках перестроить свою жизнь, но нацеленная на успех. Она попала в Сен-Сесиль не случайно: у нее был разработан четкий план профессиональной карьеры, она хотела стать врачом. Умненькая, работоспособная до предела; ей необходимо было получить хорошее образование, чтобы добиться своего и преуспеть.
– Какое же решение вы приняли?
Вдруг кто-то постучал в дверь директорского кабинета. Это был заместитель Блондель, пришедший согласовать расписание занятий. Клотильда попросила его немного подождать,
