style="font-size:15px;"> – Врешь ты все, – я шмыгнула носом и обнаружила, что реву. Этого еще не хватало. – Я знаю, тебе плохо, очень плохо.
– С чего ты взяла?
– Не с чего, а с кого. С тебя.
– Хомка, родная моя, ты лучше успокойся, отдохни, я уже скоро приеду. Всего два дня – и я дома. Как там наша Катерина, не обижает тебя?
– Обижает. Закармливает.
– Смирись. Я приеду и вызову основной удар на себя, а пока держись. И не забивай ерундой голову, договорились?
Ерунда. И вовсе это была не ерунда, как оказалось. Лешка-то молчал как партизан после литра спирта, мне Катерина его сдала. А ей племянница рассказала.
На одном из выступлений Лешка к концу вел себя довольно странно: он отказался от смены костюма, практически не выходил на «бис», не раздавал автографы на сцене после концерта. Он скомкал концовку и быстро ушел в гримерку. Виктор почувствовал неладное, решил проведать шефа. И обнаружил Майорова лежащим без сознания на полу.
Вызвали «Скорую», Лешку нашпиговали уколами, ему полегчало. Оказалось, у него резко упало давление. Врач вообще настаивал на госпитализации, но Лешка, естественно, отказался. Правда, пообещал, что после возвращения в Москву пройдет полное обследование.
Если он думал отделаться пустыми обещаниями, то ошибся. Я эти обещания наполню содержанием.
Глава 6
По большому счету, месье Майоров к собственному здоровью относился в строгом соответствии с известной поговоркой: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Никаких ежегодных профилактических обследований, обходился малым: поплохело – вызвал врача.
Поэтому солидной медицинской карты, похожей на средневековый рукописный фолиант, накопить не сумел. Подобное отношение к собственному здоровью вызвало сильнейший приступ изжоги у светила российского здравоохранения, к которому доступ простых смертных давно уже был прекращен. Причем это делалось якобы в интересах этих самых простых смертных, ведь он же – светило, миряне и ослепнуть могут. Рядом с этим гением медицины находиться могли только луноликие и солнцеподобные. Такая мелочь, как мешок с деньгами, оставленный у казначея, даже не обсуждается. Без мешка и на порог одного из самых навороченных медицинских центров не пустят.
Зато здесь гарантировали абсолютную закрытость и стопроцентную секретность. Это оговаривалось специальным пунктом в контракте, и за утечку информации грозили разорительные штрафные санкции.
Но даже несмотря на это с собой Лешка меня не взял. Разумеется, в качестве аргумента была предъявлена все та же тайна. Но сквозь неумело пришитую заплатку аргумента просматривался голенький такой, розовенький фактик: муж опасался, что, если у него найдут какую-нибудь серьезную болячку, ее трудно будет от меня скрыть. А вот если я останусь дома, то все будет в шоколаде – я скушаю любую версию.
Ну а я что говорила! Совсем мужчинка умственно ослабел на радостях, выпал из реальности.
Но без сопровождения Лешке к врачу попасть
