обмякли от таких посланий, явно предполагая, что ветер из семнадцатого века дует именно в их сторону. Но мне хотелось просто что-то сказать. А так как мне в ту пору из своего сказать было нечего, тем более, незнакомым людям, я двинул по полной. Сказались граммы. Принял их за лауреатов Нобелевских премий и Пулитцеровских, оскароносцев за лучшую режиссуру, в лучшем кино года, где я играю главную роль в их «ускользающей красоте» с последним словом перед тем, как завалиться пьяной мордой в винегрет. После ещё одной рюмочки я ушел, дабы не портить о себе восторженное впечатление от их физиогномического прочтения моей мечтательной натуры. Маркович провожал меня. По пути он обмолвился о не лучшем физическом состоянии своей подруги жизни.
– Ты посмотри на неё, совсем запустила себя. И как с ней работать, она же святая. Её же любой наебать сможет! – говорил Маркович с прищуром, тем самым подбивая меня на предательство. Мол, ну её в жопу! Сами бизнес будем делать. Мне же было все равно, что делать и с кем. Тогда я увидел что-то хищническое во всем облике Марковича, но крайней плотью ощущал, что всё это проверка на вшивость. Не тот он был человек, чтобы из-за несуществующих денег собачиться. Он знал, что такое деньги реальные. Когда-то он был директором асфальтового завода, построил Выборгскую дорогу. Одним из первых стал предпринимателем, когда разрешили. У него было всё под ногами, но мания величия подменила дороженьку. И сейчас он хочет, под старость лет возродить былое величие, но поздно. Без помощи со стороны не выдержать напор. И тут я такой – молодой, энергичный. Стоит ли доверять этому сопляку?
Но доверился я. Не понятно, как это произошло, но через неделю я незаметно влился в их святое семейство. Лилия Григорьевна согласилась помочь, в случае удачной сделки, добавить мне недостающие средства, а тем, что есть у тебя, давай залатаем дыры в нашем семейном бюджете. И я одолжил им свои миллионы, которые мой отец зарабатывал, летая с буквами UN на фюзеляже, под выстрелами снарядов со смещенным центром тяжести, в Югославии. Тяжесть у меня была неимоверная. Отдал всё на их нужды и на бизнес. Сделал свой вклад в дело их жизни. Тут же случился дефолт. И все из-за того, что кровные деньги моего отца перекочевали не в те руки. Досталось всем: и бедным, и богатым. Баланс нарушился. Моя же личная жизнь тоже полетела наперекосяк. Подруга сбежала, и мне ничего не оставалось, как прибиться своей тоской к такому же тоскливому образу своих новоявленных друзей. Все их сделки проваливались одна за другой. Близился день расплаты, Лиля нервничала и успокаивала меня своими макаронами с подливой. Я отмахивался, и когда наступил последний срок, я понял, что денег мне от них не дождаться. Они в такой же заднице, что и я. Как только я подумал об этом, Маркович подтянул кортеж к дому. Мы сели все в белую Волгу и направились к университету. Зайдя в университет, он стал ломать комедию: «Пропустите гения! Дорогу внебрачному прапраправнуку
