в отделе игрушек и ждала Машу. И в один из дней эта кукла пришла к ней на день рождения. Поэтому, когда взрослой девочке становилось пасмурно на душе, она приезжала в сказочный магазин на Лубянке, где сбываются все мечты.
– У меня начинается новая жизнь. Новая страна – словно смена эпох. Буду изучать ее от корней, от самых истоков, иначе не смогу рассказать клиенту, почему именно Швейцария соответствует его чаяниям… – Ленин голос прервал приятные воспоминания.
– Здорово. Ты в непрерывном потоке, в вечном движении! А я завязла в трясине. Работа – дом – работа – дом. Пациенты последнее время не радуют, ни одного интересного случая, только и делаю, что заполняю в карте анамнеза: «сезонная депрессия», «затяжной невроз», «панический синдром». Время сейчас такое: народ или пьет, или от страха за будущее сходит с ума.
– Маш, тебе надо срочно поменять работу. Иди в коммерческий центр, сейчас полно обезумевших от безделья дамочек, готовых любые деньги платить, лишь бы подтвердилась чушь, от которой мозги набекрень. Неужели у тебя нет связей? Попробуй через бывших сокурсников устроиться!
– Я думала об этом. Недавно Володя Смирнов звонил, он главврач в центре реабилитации, звал в штат. Представь: ближайшее Подмосковье, старый особняк, перепрофилированный под психиатрическую клинику… Берег реки, березки, сосенки – санаторий, одним словом… Сразу на тысячу евро в эквиваленте, представляешь? Для меня это нереальные деньги. Обещала подумать. Скорее всего, соглашусь. Так много мне никто не предложит. Единственный минус – каждый день на электричке туда и обратно трястись.
– Маш, дорога – не беда, зато сколько денег сразу. Девчонку свою оденешь, сама… Короче, обязательно соглашайся. – Лена взяла подругу под руку. – А теперь расскажи, что у тебя с Денисом.
– Лен, я не знаю, что у меня с Денисом! Меня загнали в угол!
– Так уж и в угол! Неужели его жена узнала?
– В том-то и дело. Она не догадывается. Стала еще больше откровенна, участлива. Я чувствую себя дрянью.
– Так, стоп! Во-первых, я никогда не поверю, что Кушнир прониклась к кому-то участием, кроме собственного отражения в зеркале, во-вторых, почему ты винишь себя в случившемся? Будь в их семье лад, он бы даже не взглянул на тебя. Согласись, на фоне Ирины Владимировны ты не видна, ты просто молекула. Извини, конечно, но, кроме меня, никто правду не скажет. Что ты чувствуешь к нему? Полагаешь, это чувство взаимно? Вот что сейчас главное.
Маша некоторое время шла, низко опустив голову.
Лена терпеливо ждала ответа, покрепче прижимая к себе острый локоток подруги.
– Знаешь, у него недавно был день рождения, я голову сломала над подарком.
– И что в конце концов купила?
– Ничего, я нарисовала пастелью желтого клоуна, играющего на скрипке, грустного Арлекина. Надеюсь, мой подарок еще не на помойке. Кушнир в первую очередь оценивает денежный эквивалент.
– Маш, почему так пессимистично? Не сомневаюсь, что
