что этот расовый тип был для Р. Ендика идеалом. Украинский расолог выделяет также духовные качества динарского типа[307]. О лапоноидах же, очевидно, самом не ценимым автором типе, Р. Ендик писал: «Лапоноидная раса в себе замкнута, не имеет духа господства, спокойно поддается и терпит власть чужих, чтобы оставить её [расу – А.Б.] в покое. Здесь она уже аж чрезвычайно терпелива. Не любит путешествовать и, как покинет свою местность, вскоре возвратится к ней. К чужому относится с недоверием. Очень работящая на земле, рвется на заработки, заработанного не отдает, прячет на черный день, которого, как и вообще будущего, боится, он нависает над ней словно что-то неизбежное. Далеких и великих целей не существует, тянется к однородности и равенству. Что до этого, то здесь московский «мiр» нашел свое завершение. Отвага есть, но воинственного духа нет. Сдвинутый с места лапоноид катится тяжело, жестоко сметая все с дороги, сея тревогу («сполох»). Довольствуется малым и тем, что шаг за шагом приобретет. Чужой мысли, прежде всего новой, не терпит. Привязывается к мелочам. Идеалом является меньшинство, не сносящее каких-либо свар и различий, а ее действием становится песня, «где согласие в семействе, там мир и тишина». Для этой расы характерно стремление находить сходства, а не различия, которые указывали бы на отдельность, поэтому она лучше всего чувствует себя в группе. Замкнутость в себе, недостаток радости должны были отобразиться и в религии, полной темного фанатизма, предрассудков и, особенно, плохо понятой набожности, для которой минимальное отклонение от принятия равнозначно опутыванию дьяволом, для которой мир – игрушка фатальной силы, которой нет сил умолить, где душа бьется в темной понурости»[308]. Географическое размещение лапоноидной расы Ендиком к северо-востоку от Украины не оставляет сомнений, что он относил эти черты именно к «московскому народу». В отличие от Ф. Волкова, который, несмотря на антропологические отличия, не противопоставлял русских украинцам, для Р. Ендика расовые отличия русских от украинцев фактически служили доказательством культурной несовместимости русских и украинцев и культурного превосходства украинцев над русскими.
Уже после войны, продемонстрировавшей всю пагубность расовой теории, Р. Ендик продолжал утверждать, что антропологическая разница между украинцами и русскими важна с точки зрения расовой гигиены[309], а «евреи являются в Европе чужерасовой группой». Согласно Ендику, антисемитизм приносят своим поведением сами евреи. Евреи, с точки зрения Ендика, были несовместимы с «модерным» национализмом и мешали нации тем, что, смешиваясь с ней, они уменьшали потомство нации, а родившиеся от смешанных с ними браков дети были потомством «с размытой душой, рассадниками братской ненависти и интернационализма»[310]. Примечательно, что Ендик, безусловно, порицал гитлеровские методы решения «еврейского вопроса», что совершенно не мешало ему оставаться расистом-антисемитом. Никакой
Ґеоґрафiя українських i сумежних земель. Київ, 2005. Т. 1. Загальна географiя / Опрац. i зред. В. Кубiйович. С. 330–332.
Ґеоґрафiя українських i сумежних земель. Київ, 2005. Т. 1. Загальна географiя / Опрац. i зред. В. Кубiйович. С. 332.
Єндик Р. Вступ до расової будови України. Грац, 1947. С. 378.
Єндик Р. Вступ до расової будови України. Грац, 1947. С. 388, 405, 414.
