тех польских группировок, которые стремятся к возобновлению польской оккупации украинских земель. Ликвидация антиукраинских акций со стороны поляков является предварительным условием урегулирования взаимных отношений между украинской и польской нациями» (п. 16)[480]. Надо отметить, что после присоединения бывших восточных кресс к Советскому Союзу значение польского вопроса для ОУН снижалось, поэтому ему было уделено сравнительно небольшое внимание.
Таким образом, к началу Великой Отечественной войны украинские националисты уже подошли с предубеждением против Польши, которая рассматривалась ими как извечный враг, и поляков. Но намерений каким-либо образом избавиться от поляков руководство ОУН не демонстрировало. Больший радикализм демонстрировала часть низового актива ОУН и простого украинского населения, которые, пользуясь случаем, зачастую предпринимали разного рода противопольские акции.
1.6. ОУН и русские в 1930-е гг.
Отношение украинских националистов к России и русскому народу мало чем отличалась от отношения к полякам. Но, в отличие от поляков, которые были крупнейшим этническим меньшинством на западноукраинских землях и доминировали в некоторых крупных городах, русские составляли незначительную часть населения западноукраинских земель. Поэтому отношение украинских националистов к русским скорее определялось не опытом каждодневного общения с ними, а сложившейся западноукраинской традицией отношения к России, к русским и «русскому» господству на Советской Украине.
Представления об имперской сущности России появились задолго до возникновения ОУН. Первая мировая война способствовала мобилизации западноукраинского общества под антироссийскими знаменами. Идея освобождения Украины от гнета «Москвы» содержалась в платформе Союза Освобождения Украины[481] – организации, во время Первой мировой войны выступавшей на стороне Австро-Венгрии и стремившейся к созданию украинской государственности под скипетром австрийского монарха. Уже тогда появляются в украинской политической публицистике определения России – «московский враг-варвар»[482].
Неприязнь к России усилилась после гражданской войны и поражения украинской борьбы за независимость 1918-1921 гг. С. Петлюра проделал путь от уверенности в том, что Украинское государство должно стать основой возрождения России, к представлению о том, что царская Россия и коммунистическая «представляют собой только разные формы московской деспотии и империализма», поскольку «все эти формы «братского» сожительства мы на протяжении истории хорошо на себе испытали и ощутили, убедившись в деструктивно-деморализующем их влиянии на наш народ»[483]. После поражения в войне за независимость С. Петлюра писал о русской культуре в таком стиле: «нездоровый смрад и гнилье московской азиатчины с ее рабской покорностью или максималистскими тенденциями», «после коммунистических экспериментов колодец московской культуры стал вонять больше»[484]. Советский
Постанови ІІ Великого Збору ОУН (С. Бандери) // ОУН в 1941 роцi. Документи. Ч. 1. С. 43.
Старосольський В. Нацiональний i соцiяльний момент в українськiй iсторiї. Вiдень, 1915. С. 13–16.
Український нарiд i його непрошенi опекунi. Берлiн, 1915. С. 32.
Начиная издание… // Симон Петлюра. Главный атаман. В плену несбыточных надежд / Под. ред. М. Поповича, В. Мироненко. М., СПб, 2008. С. 341.
Современная украинская эмиграция и ее задачи // Симон Петлюра. Указ. соч. С. 416–417.
