они думают по этому поводу, но я думаю так: лжецы! Балкон в стиле барона Османа биологически не приспособлен для этих довольно крупных птиц, и через шесть месяцев курятники из розового пластика станут саркофагом. Куры! А вот кого-нибудь заботит освобождение моего барашка? Об этом в прессе ни слова. Отсюда и презрение соседей. Но представьте хоть на несколько секунд, что вы – маленький кудрявый барашек. Что бы вы предпочли – жить в поле, продуваемом всеми ветрами, нагоняющими дождь, который льет и льет спозаранку до самого вечера, или же божественный квадрат нежной травы, ухоженный прилежной хозяйкой, которая и чистит, и чистит, и чистит, и лелеет, – и все это в особняке на площади Вогезов?
Поскольку это факт, что я живу на площади Вогезов.
И что теперь? Имея в виду моего барашка, наш знаменитый квартал Маре начнет создавать мне проблемы? Тогда получается, что лицемерно прославляемое своеобразие, прославляемое под прицелом камер в одиннадцатом квартале (я про кур говорю), сразу сдувается, когда речь заходит о том, чтобы живое существо получило гражданские права в старинном особняке. О нет, не могу в это поверить! А так как поверить я в это не могу, то и готовлюсь произнести в суде защитительную речь (она насчитывает 320 страниц) о барашке, который имеет полное право жить в Маре. Я вот что скажу: это, в конце концов, возвращение к истокам, вклад в смысл исторической памяти. И скажу также, что нет ничего предосудительного в том, что столь милое существо живет в престижном месте! Вы хотите уточнить про историческую память? Так вот, задолго до меня жила одна такая же безумная, Мария Антуанетта. Когда возникает что-то из ряда вон (как кому-то кажется), часто забывают, что все уже было, и от этого Земля не перестала вращаться! Я ничего не имею против кур, но мой дом без барашка, говоря метафорически, обезлюдеет. И пусть обихаживают кур, я горячо поддерживаю это, – но при условии существования моего барашка! И других животных, почему бы нет?
И знаете, что убивает? Эта совершенная однотипность опенок во время собраний собственников нашего особняка, на которых я ни разу не была поддержана в моем мнении… Но я бы все-таки поискала блох. Почесываясь, без сомнения, можно было бы возразить… Как человек начитанный (обожаю читать газеты с различными точками зрениями), я признаю возможность ошибки в моих генах. Да, все может быть… Но признаки гнева у этой шайки не оставляют ни малейшего сомнения относительно того факта, что я нахожусь на верном пути, защищая барашка.
Со времени моего приезда сюда несколько лет назад я убедилась, что все мои соседи с площади Вогезов, все семь семейных очагов, пылко любят собрания собственников, любят примерно так же, как юноши прыщавые испытывают страсть к философским семинарам. Им только дай поговорить – а чем еще объяснить их растущее пристрастие к подобным сборищам. Ах, нет, простите, ассамблеям. Даже в случае природной или техногенной катастрофы одного часа в год вполне достаточно, чтобы сказать то, что было сказано уже энное количество раз, и узнать,
