раньше не говорил, что у тебя друзья в таможне есть.
– Я много чего не говорю. И почему я должен афишировать неслужебные отношения?
Стрельников вздохнул:
– Ты прав. Но на столе в его квартире лежала твоя визитная карточка. Теперь она в уголовном деле и в связи с убийством сотрудника таможни моего сотрудника начнут таскать по прокуратурам и задавать албанские вопросы. Теперь понятно, почему я интересуюсь?
– Все понятно. Кроме одного. Откуда у него золотая цепь и три тысячи долларов?
– Я про это тебе ничего не говорил…
– Стеблов сказал.
– Понятно, – усмехнулся начальник отдела. – А у Эберса могли быть такие деньги, Евгений?
– Думаю, нет, – сразу ответил Краев. – Он, конечно, бережлив и расчетлив, как всякий немец, но его бережливость и расчет строятся исключительно на сумме зарплаты. В любом случае долларов у него я не видел. И чего не видел точно – это золотой цепи. Если верить Стеблову, так это строгий ошейник какой-то, а не цепь!
– Да уж, – согласился Стрельников. – Видел я это, с позволения сказать, украшение. Эксперт сказал, что если цепь золотая, то ее запросто можно поменять на двухгодовалую «шестерку».
– А между тем Игорь полтора года копил деньги на дубленку… – задумчиво выдавил из себя Краев.
– Я тебя вот зачем попросил остаться, Евгений… – Очки начальника снова заняли положенное место на носу. – Я понимаю, что Эберс был твоим товарищем, но… Займись текущими делами. У тебя их невпроворот. Договорились?
– А при чем здесь дружба, Степан Аркадьевич? – попытался отмахнуться Евгений. – Убийство совершено на моей территории. Заказуху на ура не возьмешь, поэтому будем работать в прежнем направлении. Только теперь добавился еще один тяжкий «темняк»…
– Я понял, что ты все понял, но делаешь так, чтобы понял, что ты ничего не понял. Раз так, Краев, тогда обойдемся без просьб. Раскрытием тяжких преступлений занимаются опера этой линии. Ты – «территориальник», поэтому займись кражами! Наш отдел в «темняках», как елка в игрушках. Работай.
– Хочу в отпуск, – неожиданно заявил Евгений.
– Хрен с маслом! – поставил точку догадливый Стрельников.
– Боитесь, что вам попадет за участие в деле опера, чью карточку нашли на месте убийства? – довольно жестко произнес Женя.
– Боюсь! – не менее резко отсек подполковник. – Только не за себя, а за тебя. По мне отдел «очистки» не раз проходился, только рылом они не вышли! Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что тебя сейчас могут начать «водить»? Не лезь в эту хату, Женя. Поверь старому волку… Обещаешь?
Неопределенно помотав головой, Краев привстал со стула.
– Вот и ладно, – согласился подполковник, суетливо выдвигая ящики стола. – Давай, иди работай. Куда я ежедневник засунул?..
Улыбаясь одними губами, Женя вышел из приемной. Стрельников был человеком четко заданных вопросов и ясных ответов, и если бы он хотел
