поддержку. Вот, а у меня значит на всё это кишка, понимаешь, тонка. В Питере-то есть дальний родственник, человек с головой, ума палата. Дела умеет большие делать. У него и на самом верху опереться есть на кого. Я же по долгу службы ехать ни как не могу. Какой-либо отпуск взять, причины нет. Так что остаётся только одно отправить известие ему о находке с оказией. А кому такое дело то можно доверить? Сам знаешь. Получается, значит по всем признакам надежда только на тебя. Возьмешься или как? Твоё участие тоже будет принято во внимание. Войдёшь в дело.
– Дело ответственное, просто так браться за него опрометчиво. В раздумье ответил Павел. – Ты дай мне день, другой подумать.
– Нету, этого дня, Павлуша. Наутро, заказаны экипажи. Отъезд отменить ни как не получится. Давай думать вместе сегодня в номере.
Закончили трапезничать уже поздним вечером. В гостиничном номере обсудили, что да как, Александр подробно рассказал на словах нужные детали дела. Написал своему родственнику письмо. Приложил от руки начерченную карту и протянул Павлу.
– Нет Саша, ты вложи всё в конверт да запечатай, так мне будет спокойнее. Так и сделали. Письмо Павел вложил в потайной карман своего сюртука. Легли спать далеко за полночь. Рано утром Александр попрощавшись, уехал со своими товарищами в Монголию. Встал Павел в одиннадцатом часу утра. Привёл себя, в порядок, и спустился в харчевню. Занял вчерашний номер. Заказал завтрак. Только приступил к еде, как шторы медленно раздвинулись, и перед глазами Павла возникло видение в облике молодой, обаятельной женщины. Лицо её обрамляли кудри светлых волос. Пробивавшийся сквозь них свет создавал не естественную прелесть их свечения. Как будто это был нимф. На бледном лице румянцем розовели щёки. Широко открытые округлые карие глаза, не высокий лоб и припухлые, розовые губы, всё говорило о молодом, здоровом существе в котором кипела жажда к жизни. Не громко мягким приятным голосом, это существо молвило:
– О! Простите, пожалуйста, моё нечаянное вторжение. Я полагала здесь не занято.
Не дав ей договорить, Павел быстро встал и предложил ей скрасить его одиночество. Она помедлила с ответом, как Павел был уже рядом. Взяв её руку, нагнулся и прикоснулся к ней лёгким поцелуем. Сказал:
– Будьте столь великодушны, скрасьте моё унылое одиночество. Мой друг уехал, и тоска не оставляет меня.
Но миловидную девушку не нужно было уговаривать. Её как будто нечаянное появление было продумано ещё с вечера прошлого дня. Слегка, для виду задержавшись на месте, мило улыбнувшись, сказала:
– Вдвоём всегда приятнее, чем в одиночку. Вы такой милый, что я не смею отказать вашей просьбе. Меня зовут Олеся. А ваше имя? Хотя подождите не говорите, я попытаюсь угадать, – она прикрыла свои прелестные глазки, поднесла указательный пальчик к губам. Что-то пошептала, и широко открыв глаза, вкрадчивым, как бы неуверенным голосом произнесла, растягивая слова. – Ваше имя,
