как разговоры о грядущем выкупе акций шли несколько месяцев, американские собственники накопили изрядные долги – 117 миллионов песо (больше, чем весь мексиканский бюджет того времени). Правительство Диаса взяло эти долги на себя.
В то время, когда многие мексиканцы лишились работы и голодали, Лимантур с гордостью сообщал иностранным кредиторам, что правительство с присущей ему финансовой ответственностью не только не допускает дефицита бюджета, но даже не тратит уже утвержденные конгрессом бюджетные средства. При этом доходы государства постоянно снижались, составив в 1905 году 129 миллионов песо, в 1907 году – 114 миллионов, в 1908 году – 102. И, тем не менее, в 1908–1909 финансовом году правительство истратило только 93 миллиона песо из 104, утвержденных парламентом.
Однако неурожаи конца эпохи «порфириата» сыграли с правительством дурную шутку, обнажив уродливый, однобокий характер предыдущей модернизации. Ввиду концентрации сельского хозяйства на производстве технических культур страна оказалась на грани голода, ведь своего зерна производилось мало. Пришлось срочно закупать зерно за границей, в первую очередь в Аргентине, Южной Африке и Австралии.
Диас понимал, что необходимо хотя бы начать ослаблять экономическую зависимость от США, иначе следующего кризиса страна может просто не пережить. По совету Лимантура мексиканское правительство в 1908 году выкупило у американцев контрольный пакет акций ведущих железных дорог. Правительственная пресса расхваливала «мексиканизацию», хотя основной ее причиной были мощные забастовки мексиканских железнодорожных рабочих.
«Мексиканизация» сильно разозлила США, так как помешала планам концерна Гарримана полностью взять под контроль железнодорожную сеть страны. Еще больше задело американцев предоставление всяческих привилегий концерну англичанина Пирсона, который стал главным нефтедобытчиком Мексики.[124]
Для Диаса антиамериканские меры были последней попыткой вернуть себе былую популярность. Так, Мексика предоставила политическое убежище президенту Никарагуа Селайе, свергнутому американской морской пехотой.[125] Диас вообще, к неудовольствию США, слишком активно вмешивался во внутренние дела центрально-американских республик.[126] Американцы полагали, что это только их прерогатива.
В 1910 году в Мексике с нарочитой помпой приняли военную делегацию Японии, и в США сразу же стали подозревать Диаса в тайном военном союзе со Страной восходящего солнца.
Американцы попытались сломать Диаса, чтобы показать всему миру истинное лицо его национализма. В апреле 1907 года администрация США обратилась с официальной просьбой предоставить в аренду бухту Магдалена в Нижней Калифорнии для угольной стоянки американского флота. Мексиканский МИД ответил уклончиво: данный вопрос может быть решен только Сенатом. Но в США прекрасно представляли истинное значение мексиканского Сената, который полностью
Mexico since Independence. London, Cambridge University Press. 1991. P. 122.
Селайя укрылся в мексиканской дипмиссии, и Диас направил за ним военный корабль.
Например, в 1906 году гватемальские эмигранты вторглись с территории Мексики в Гватемалу. См. Buchenau J. In the Shadow of the Giant. The Making of Mexico’s Central America Policy, 1876–1930. The University of Alabama Press, 1996. P. 62.
