снова ахнул. Выглядел Лис пришельцем с другой планеты, держался независимо. На физиономии написано: «Только вякните!» Ну, никто и не вякал. Но и подражать пока никто не решился.
Как же я проглядела, что Лис забирается ко мне? Выходит, он вычислил ход из гаража. А я-то думала, его запах остался с того раза. Идиотка! Месяц почти прошёл.
Мне не терпелось достать и открыть футлярчик.
Лис лежал на спине. Рубашка – как всегда, с кружевами – валялась рядом с ящиками. Ещё и разделся! Вот нахал! Любуйтесь на него! Весь на виду! Хочешь не хочешь – смотри. Не буду я на него смотреть, вот ещё!
Без татуировок, в отличие от приятелей, худющий! Но нехилый. Мускулы вон какие! Ещё в прошлый раз заметила. Недаром носится с приятелями по лестницам и переходам Колоний! Паркур. На Земле о нём и не помнят, а здесь – любимое занятие. И кружева не мешают! А шрам-то не первый! Вон ещё один, и ещё…
Я подобрала рубашку, бросила ему на грудь.
– Эй, чокнутый, чего разлёгся?
Такой безмятежной была физиономия братца, что я сразу поняла – спит, не притворяется.
У Лиса всё-таки странное лицо. В чём странность, сказать затрудняюсь. Разрез глаз необычный, что ли? Ну, Тайвань как-никак. Хотя, мне кажется, из Лиса китаец как из меня эфиопка.
Приятельницы Кэт от него в восторге. То есть от его лица. Самого Лиса они побаиваются. Даже Кора, стерва страшная, – сколько раз просила Кэт, чтобы она не дружила со злой бабищей! – говорит, что от взгляда «этого мальчика» у неё мурашки по всему телу.
Соберутся в гостиной на коктейль, и начинается:
– Ах, Кэт, ваш Люк просто красавчик! Какие глаза!
– Не понимаю только, для чего они все так красятся? К чему столько косметики?
– Да, да! Я порой не могу отличить кто из них кто? Вы меня понимаете?
– Люк и без макияжа хорош, но так принято. И это заба-а-вно!
– Да, в наше время были мальчики и девочки. Теперь просто приятели.
– Ха-ха! И всё же не буду возражать против его гетеросексуальной ориентации!
– Тише, тише!
– А Люк родной сын Ника или приёмный?
– А какие у него скулы! Овал лица бесподобен!
– А рот (тут Кора всегда начинала хихикать), губы – нечто!
И всё в этом роде! Уши вянут! Рот! Губы!
Ест плохо, говорит ещё хуже и не улыбается ни-ког-да! И на кой ляд ему этот рот?
Бедная Кэт сидит, глазами хлопает. Вот овца, честное слово!
Прости, мам! Я давно не «солнышко» и не «цветочек». Но ты сама подумай! Ноги о Кэт вытирают все кто хочет. Лис, по-моему, её просто ненавидит. А уж сам Барлоу! Я не знаю, как он относился к матери Лиса, но до Кэт ему дела нет. Домой прилетает редко: у него отмазка одна и та же – работа государственной важности. Какое на фиг (ой!) государство! Объединённые Колонии? Он может неделями жить в 1-й, в своих лабораториях пропадать.
А Кэт терпит. Лишь бы Шуанг не отобрали. Она и перед Лисом пресмыкается.
