я совсем недавно собрал. Я установлю его на твою машинку, и она будет летать как сумасшедшая.
– Послезавтра на этом же месте, в это же время, – решительно, словно боясь передумать, назначила Анитси и повернулась, чтобы уйти.
– Борот верни! – крикнул ей вслед Трофим. Ириканка вынула конфискованное оружие из кармана куртки и, не оборачиваясь, положила его на большой камень, мимо которого проходила по пути к своему стратолёту.
Трофим лениво наблюдал за взлётом «Рыжей молнии» и с удовольствием отмечал, как постепенно к его телу возвращается чувствительность. Вот почему ириканка так поспешно ушла – она знала время паралитического действия своего оружия и не стала рисковать. Несмотря на весь её боевой вид, она всё же боялась асконца… во всяком случае опасалась.
Глава 15. Приём у Бескровных
Анитси рисовала. На холсте она выводила последние штрихи, отходила в сторону, критически осматривала свою работу, склонив голову набок, затем снова подходила и исправляла. Она рисовала целый день, пропустив обед и ужин. Провозившись до самого вечера, девушка заметила ход времени лишь тогда, когда стало плохо видно из-за садящегося солнца.
Комната, в которой она жила, находилась на втором этаже большого дома Даяны Бескровных. Она была очень просторной для одного человека, даже слишком помпезной. Серые колонны, возвышавшиеся у входа, полукруглый потолок, арочные окна – делали комнату никак не похожей на спальню молоденькой девушки. Ветер ворвался в приоткрытое высокое окно и выгнул дугой занавеску. Вечерняя прохлада проникла в комнату. Девушка поёжилась, но окно не прикрыла – она была занята у картины. Ветер бессовестно трепал кусок серебристой материи, заставляя развеваться вглубь комнаты, почти касаясь плеча художницы. Та отмахнулась рукой от занавески и отошла от картины.
Склонив рыжеволосую голову набок, Анитси любовалась своей работой. Она прищурила глаза, и на губах заиграла лёгкая ироничная улыбка. Анитси прошлась вдоль картины вправо и влево, словно кокетничала перед ней, вскинула вверх подбородок и немного надменно произнесла:
– Прекрасно! Мне нравится, как ты у меня получаешься.
В дверь кто-то нервно постучал. Анитси вздохнула: так стучится только Марта, родная дочь Даяны.
– Привет, – Марта, не дожидаясь приглашения, влетела в комнату сестры так стремительно, словно давно хотела сюда попасть. Она проворно плюхнулась на её кровать и, подперев острый подбородок кулачком, приподнялась над подушками. – Что ты там рисуешь?
Анитси поспешно развернула полотно к стене и повернулась к вошедшей, принимая воинственную позу, упираясь кулаками в бёдра.
– Какого чёрта ты сюда пришла?
Марта томно закатила глаза, чёрные и настолько огромные, что непонятно было, как они помещались на таком худеньком лице.
– Мать тебя звала, – нехотя отозвалась она. – К тебе какая-то дама прибыла. Свататься, наверное.
При этих словах Марта хмыкнула, давая понять,
