о ней.
Только задумайтесь: сколько времени у вас заняло прочтение предыдущего абзаца? Много или мало? А если подсчитать? Десять секунд? Минуту? И насколько точно вы смогли это вычислить? От чего, по вашему мнению, зависит ответ – откуда вы знаете сколько?
Естественно, нам и дела нет до подобных вопросов, ведь в большинстве своем мы воспринимаем время как нечто само собой разумеющееся и привыкли думать, что внутри у нас есть волшебные часы, которые показывают время более-менее правильно. Однако если припомнить случаи, как время буквально тянулось бесконечно, когда выполняемая нами работа не доставляла удовольствия, или же мчалось со скоростью света, когда мы были чем-то взволнованы, то станет понятно, насколько мы далеки от истины.
Время, которое иногда называют четвертым измерением – расширением нашей трехмерной реальности, – в первую очередь представляет собой явление внутреннего порядка. Для него характерны линейность, непрерывность, изменчивость, а также рост и разрушение. Субъективное восприятие времени носит название хронестезии[44], а изучением подобного феномена занимаются нейрофизиологи, психологи и философы. Результаты их исследований только подтверждают определяющее влияние памяти на восприятие человеком времени, что вполне закономерно.
Одни исследователи утверждают, что мы воспринимаем течение времени с помощью чувства хронологической последовательности. Другими словами, мы помним, в каком порядке те или иные события следовали друг за другом, что позволяет нам сделать выводы, когда и как долго происходило то или иное событие. Соответственно, чтобы восстановить всю суть и хронологию событий, мы обращаемся к памяти. Таким образом, время – это память, и наоборот.
Нобелевский лауреат и основатель современной поведенческой экономики Даниэль Канеман совместно со своим коллегой Амосом Тверски проделали огромную работу по исследованию расчетов и оценки времени с точки зрения памяти. По их словам, многие люди, а в особенности те, кому трудно прогнозировать свое время, совершают «ошибки планирования»[45]: они чрезмерно концентрируют внимание на единичной информации, то есть информации, связанной с выполнением отдельной задачи.
Приведем пример: если бы вы были доктором и пытались определить, сколько проживет человек с болезнью Альцгеймера, вам бы понадобились единичные сведения о возрасте пациента, степени тяжести заболевания и истории болезни. Все эти сведения важны, но они принесут пользу только тогда, когда их можно будет применить вместе с распределенной информацией. Под распределенной информацией понимают более широкий набор сведений, в том числе и данные о том, сколько в среднем живут семидесятилетние пациенты с болезнью Альцгеймера. То есть если с помощью единичной информации можно выделить отличительные характеристики больного и факторы риска, угрожающие здоровью конкретного человека,
