дней чтобы он заработал. Кстати, от этого яда может быть противоядие. Так что жених мог отравить невесту в любое время, кушая с ней одно блюдо, выпивая из одной бутылки. К примеру, на видеозаписи свадьбы отчетливо видно, как жених целует невесту с ключом во рту. Этот ключ, который невеста в результате проглотила, вполне мог быть с ядом. И самое главное, у жениха был мотив убийства. Невеста стала богатой наследницей, а после заключение брака и смерти жены, Копытов получает все ее состояние. Понятно?
– Вы беседовали с мамой Александры?
– Да, Дмитрий Петрович, да. Не только частному сыску приходит в голову поговорить с мамой потерпевшей.
– Вы сказали, что свидетельницу отравили тем же ядом. Разве она не покончила жизнь самоубийством?
– Похоже, что нет.
– А как же предсмертная записка?
– Не знаю. Не знаю, – тут Петров немного засуетился. – Как говорят эксперты по подчерку, это ее подчерк, но вот что касается чернил, то тут есть небольшая загвоздка.
Петров посмотрел на меня, раздумывая, делиться со мной информацией или нет.
– Чернила – это очень интересно! Чернила – это всегда самая загадочная улика в любом расследовании! – сказал я, стараясь поддержать разговор и услышать продолжение. – Я читал про это в английском учебнике частного сыска.
Петров улыбнулся и я понял, что такого учебника не существует.
– Чернила на записке и чернила в ручке, которую мы нашли рядом с Крупчинской, разные, – продолжил Петров. – Либо она писала другой ручкой, либо…
– … либо кто-то очень искусно подделал ее подчерк. Так искусно, что ваши многоуважаемые эксперты-графологи что-то попросту проморгали или недосмотрели. В этом нет ничего удивительного, в отличие от начальства, их зарплата…
– Не будем забывать, Дмитрий Петрович, – перебил меня Петров, как-то вдруг сразу резко обидевшись за зарплату своих экспертов, – зачем в такую жару ты сидишь в моем кабинете под кондиционером. Если угодно, я могу вызвать следователя и свое объяснение ты будешь писать где-нибудь, где потеплее. Например, возле «обезьянника», рядом с дежурным по части.
– Что я должен написать? – сломался я. Сидеть пусть не за решеткой, но рядом с бомжами и алкоголиками, запах от которых в такую жару наверняка может запросто разъесть глаза, я не хотел.
– Пиши все, как было. Ты теперь свидетель. И не забудь подробно написать, какого черта ты делал в этом магазине. И самое главное, на каком основании ты погнался за подозреваемым. Неужели хотел проконсультироваться по поводу ламината?
– Почему ламината? Я приехал в «Товарищ» за обоями.
Лицо Петрова исказилось, казалось еще одна моя шутка, и я буду сидеть не возле «обезьянника», а внутри.
– И еще, господин полицейский, читайте интернет. Кто-то из ваших сливает туда информацию по этому делу, в частности по яду, но в очень и очень искаженном виде. – Я решил немного сменить тему разговора, а заодно выяснить, была ли хоть толика правды в
