так как ему показалось, что Арнести готов вмешаться, и ответил:
– Мы, серессцы, всем известны своей бережливостью при покупках. Но, синьор Виллани, я помню вашего отца добрым человеком, преданным республике. Его сын такой же?
Иногда прямые вопросы действуют лучше всего. Они также способны выбить человека из колеи. Он наблюдал за этим юношей. Здесь не дают никаких обещаний; это необходимо оценить.
– В «Дневниках» императора Родиаса Канасса, написанных в ранние годы существования империи, есть высказывание на эту тему, – сказал Перо Виллани своему правителю, ночью, в палате Совета Двенадцати.
Герцог моргнул. Потом опять улыбнулся, еще шире.
– Действительно, есть! «Сын растет рядом с деревом отца, или уходит и ищет более высокое положение вдали от него».
Он увидел, что художник, в свою очередь, поражен тем, что он знает этот отрывок. Это забавно. Забавно, что его знание классики может удивлять. Он помолчал. Это приятно, но их время ограничено.
Он произнес более жестким голосом:
– Что вы предпочитаете, Перо Виллани? Остаться вблизи или уйти от дерева?
Перо думал, что получит преимущество в их дискуссии, упомянув эту цитату. И это было несказанной глупостью, принимая во внимание то, где он находился. Преимущество в дискуссии?
Герцог был стар, он внушал восхищение и ужас. О нем ходило так много слухов. Кое-какие из них, возможно, правда. Если все правда, то он чудовище. Собственно говоря, если все это правда, то он давно уже умер, и Советом Двенадцати руководит демон из потустороннего мира.
Тем не менее его лесть, откровенно неискренняя, вызвала его раздражение. Правда, что две из картин отца республика выкупила у кредиторов, но они тогда сэкономили деньги на искусстве, а не признали мастерство художника.
Однако ему стало труднее поддерживать в себе гнев. «Предложение» – это неожиданно, и приносит облегчение. Его привели сюда, чтобы сделать ему предложение или попросить о чем-то? А почему ночью? Почему его схватили на улице?
Он заставил себя заговорить спокойно:
– Я чтил отца при жизни и чту его после смерти. Молюсь, чтобы Джад даровал ему свет. Что вам от меня нужно? – и потом, когда сам услышал эти слова, то, как резко они прозвучали, прибавил: – Чем я могу помочь Совету?
У герцога было узкое лицо в морщинах и шрамах. Трудно в тени разобрать цвет кожи, но Перо представлял себе, что она бледная, похожая на пергамент. Он снова увидел, что старик улыбается. Он не понял точно, что его позабавило. Возможно, его бравада?
– Вы бы согласились написать мой портрет? – спросил герцог Риччи. Перо с трудом удержал челюсть на месте и не открыл рот. Это потребовало усилий. Он ответил:
– Вы схватили меня ночью, чтобы попросить об этом?
– Конечно, нет! – резко ответил другой член Совета, слева от Перо.
Герцог холодно взглянул на этого человека, потом опять повернулся к Перо.
– Мой
