болезни.
Я не говорю ей о том, что срок в три месяца приблизительно соответствует сроку начала учебы. Здесь я сейчас ей помогу:
– Учитывая ее субфебрилитет, давайте продумаем, как нам быть с учебой. Физкультуру любишь? (Конечно, нет.) Пока будет освобождение. Теперь ты мне скажи, какой предмет тебе больше всего не нравится? Английский? (Конечно, учительница придирается!) От английского я тебя освободить не могу, но имею право дать тебе дополнительный выходной. В какой день, вы с мамой сами определите. Да, пока на две недели, а потом мы с мамой твоей решим, как нам быть.
Кажется, мамаша принимает мой вариант. Вижу, что напряжение ее немного спадает.
Она, наверно, и сама что-то такое чувствовала, но остановиться самой ей просто не по силам. Многое мешает ей остановиться.
В кабинете просто физически ощутим материнский страх потерять ребенка, страх не разглядеть, пропустить страшную болезнь.
Этот страх мешает матери как-то иначе взглянуть на проблему. Мать как бы скрыта, отгорожена своим страхом, так и бьется в нем, бьется изо всех сил.
Легче свернуть горы обследований, чем увидеть причину в каком-нибудь маленьком школьном конфликте.
Ведь маленький школьный конфликт тянет за собой что-то другое, давнее и застарелое, о чем матери вспоминать-то совсем не хочется. Или уже не можется. Легче таблетками полечиться, чем проблемы решать.
Она уже дошла почти до предела. Она уже понимает, что болезнь дочери ускользает от ее контроля, что она может даже разрезать себя на куски, но не может ничего изменить.
Мешает то, самое главное – неумение остановиться в какой-то момент и сказать:
– Все, Господи, я все сделала, что могла, а дальше – «Да будет воля Твоя!».
Мешает отсутствие веры. То, самое главное, что освобождает человека от навязчивого неврастенического страха. Только вера перестает толкать человека на длительные и мучительные поиски. Поиски чего? И где? А всего и везде! Это касается здоровья в такой же степени, как и всего остального.
И нельзя человеку сказать: «Все, с сегодняшнего дня смените, пожалуйста, мировоззрение!» Прекратите биться головой о стену, когда рядом расположена дверь!
Это тебе не таблетки от глистов…
– Вы верующие?
– Да нет, доктор! Сейчас все верующие, а мы в церковь не ходим. В детстве крещенные, вот и все.
Девочка вышла, а маме я говорю на прощание:
– Вы сходите в школу, лучше так, чтобы дочь ваша об этом не знала. Поговорите с англичанкой, может, там конфликт какой-то или ссора. Может, она там что-то не успевает. Может, вам дополнительные занятия нужны или что-нибудь еще. А температуру – не мерьте! Сделайте себе каникулы на две недели! И сами попробуйте все-таки, помолитесь за нее, хоть дома. А дальше – видно будет.
Да, дай Бог! Дальше – все будет видно…
Люди «кавказской национальности» ходят обычно по двое, а то и по трое, особенно те, кто приехал недавно.
