вали глаза: нельзя ли кого облапошить.
Тициан Великолепный, капитан судна «Коты и котлета», неторопливо прогуливался вдоль рядов. Его огненно-рыжий хвост гордо раскачивался из стороны в сторону. Позади, плавясь под солнцем, волочился боцман.
– Позолоти ручку, дорогой, – затараторила под ухом Тициана цыганка, – всю правду расскажу. Что было, что будет, чем дело кончится.
Она сверкала белозубой улыбкой. На клюке у нее сидел попугай. Перья птицы, торчавшие в разные стороны – синие, красные, желтые и белые, – не уступали по яркости юбкам хозяйки.
– Отстань, старуха! – отмахнулся Тициан. – Нет у меня монет.
– Зачем обманывать гадалку? Все знаю: и про сундук с деньгами, и про твой красивый хвост…
Тициан замер. Но на всякий случай оглянулся, не подслушал ли кто и на месте ли рыжий хвостище. Историю, как капитан Корноухий отрубил ему хвост, Тициан хранил в секрете.
– Но-но, потише! – зашипел Тициан, кидая гадалке монету. – На, держи. Отвечай, откуда знаешь про… про…
– Про хвост? – снова сверкнула улыбкой цыганка.
– Пр-р-рохвост! Пр-р-рохвост! – завелся попугай. – Капитан пр-р-рохвост!
Скучающие продавцы ковров и точильщики ножей начали просыпаться. Тициан недовольно буркнул:
– Выключи птицу! А не то я в нее пальну…
– Кука хор-р-роший, хор-р-роший, – обиженно сказал попугай, но на всякий случай умолк.
– Откуда ты столько знаешь? – наступал капитан «Котов и котлеты». – Кто рассказал?
До самого берега бесхвостый Тициан прятался в каюте. Как только судно вошло в первый порт, выгнал боцмана за шиньоном, а значит без хвоста его никто и не видел. Разве что сам негодяй Корноухий да два салажонка: девчонка Дженифыр и парнишка Джонни. А может, проболтался боцман?
– Я молчал, – угадал ход мыслей капитана серый кот.
– Никто не говорил, милый, – подтвердила гадалка. – Все вижу. Прошлое вижу. И будущее вижу.
– И что там у меня в будущем? – заинтересовался Тициан, протягивая лапу для гадания.
– Удача. Большая удача тебя ждет. Много сокровищ… Несметное богатство! Монеты неисчислимые, слитки золотые, кирпичи серебряные, ложки мельхиоровые…
– Где? – заглядывая в лапу хозяина, изумился боцман.
– Да вот же! – ткнула гадалка в ладонь Тициана. – Вот слитки, вот ложки.
– А где? Где они, эти сокровища?..
– Это я тебе, милый, по ладони не отвечу. Тут карты раскинуть надо. Позолоти ручку – чудесные карты разложу, все расскажу – где сокровища искать, куда путь держать, как кораблем управлять…
Вторая монета блеснула на солнце и исчезла в складках многочисленных юбок. Достав колоду, цыганка устроилась в тени шатра. Рыжая голова Тициана Великолепного и пятнистая – боцмана склонились над ковром гадалки.
– Путь тебе выпадет долгий да трудный, – начала она, раскладывая пасьянс. – К берегам острова Дохлого Мятежника. Там, в его гробнице, и лежит заветный клад.
Капитан заторопился:
– Ну, я пошел?..
– Не спеши, дорогой… Клад-то лежит, да карты говорят, должен ты выйти из порта в пятницу…
– В эту? – Боцман схватился за сердце. – Тринадцатого?
– Конечно. – Гадалка кивнула на бубнового короля. – Видишь, черным по белому написано: «Пятница, тринадцатое».
На карте ничего не было написано – король как король. Боцман отер влажный лоб:
– Дурная примета! Не можем…
– Можем, – оборвал его Тициан. – Ради денег мы можем все!
– Не сомневаюсь, – хитро прищурилась цыганка. Поверх короля легли дама, семерка и туз. – Запомни: ступив на корабль, ты трижды чихнешь на левом борту.
– Ты что! Погубить нас хочешь?! – взвился боцман.
– Так карты сказали. – Гадалка пожала плечами. – Вот, видишь? Пиковая дама!
– Это она говорит? Врет. Все женщины врут.
Лапой заткнув помощнику рот, Тициан кивнул:
– Согласен. Чихнуть так чихнуть… Это все? Если я сделаю это, несметное богатство мое? Ты точно знаешь?
– Да раздерут меня дохлые кошки! Да сожрет меня объевшийся крокодил! – поклялась цыганка. – Такие сокровища найдешь – джинны обзавидуются!
Боцман
