не сказала ему главного, хотя, что для него было главным? Сражения? Победы? Ненависть? Он был бессмертен, но, тем не менее, позволил себе умереть, и я была тому свидетелем. Я видела в его взгляде и что-то человеческое, наверное, боль. Последним усилием воли он вырвал меня из толпы и отослал домой. Он не захотел, чтобы я лицезрела горсть пепла, всё, что от него осталось. Я не могла похоронить его, не могла даже оплакать. И теперь мне остались только воспоминания.
Меня зовут Наташа, Наташа Александра Шерр. Впрочем, вторым именем я не пользуюсь. Мои родители русские, хотя и живут в Америке. И я всегда думаю, насколько им повезло. Они смогли найти друг друга среди миллионов людей. Нет, я ничем не хочу обидеть американцев, но у них нет той широты души, той удали и бесшабашности. Они прагматичны и щепетильны, ставят перед собой великие цели и с детства и живут по чёткому плану. Моя мама не смогла бы ужиться с американцем, да и отца не оценили бы женщины Нового Орлеана, где мы прожили последние четыре года, и я, всё-таки умудрилась окончить старшую школу. Если честно, то это было основной причиной, почему моя семья хоть ненадолго осела на месте.
Не знаю, чем занимались мои родители. По моим наблюдениям они прожигали деньги своих предков и постоянно путешествовали. Они были безумно влюблены друг в друга и никогда не расставались. А я стала приятным сюрпризом, но не более того. И даже моё появление мало изменило их жизнь. За мной ухаживала старая набожная нянька-ирландка, которая постоянно крестилась и окропляла себя святой водой. Агнесса всего боялась, даже собственной тени, зато знала множество чудесных историй и преданий. И лет в пять я решила, что обязательно отправлюсь в Дублин, Каслбар или Бирр, и лично проверю наличие там нечистой силы, в которую так верила седовласая старуха, увижу эльфов легендарного племени Туатата Де Дананн, услышу крик Банши в Заколдованном лесу, а в чудесном озере Лох-Ней искупаюсь с прекрасными Мерроу. Когда я делилась своими планами с Агнесс, она бледнела и закатывала глаза, но я никого не боялась. Я чувствовала себя сильной, очень сильной.
В Ирландию я попала, когда мне исполнилось тринадцать. Агнесса услышала-таки крик Банши и вскоре умерла. Мои родители пообещали похоронить её на родине. И мы оказались в графстве Типперери в крохотной деревеньке возле города Кашел.
В день похорон небеса разверзлись. Мама плакала, когда гроб из морёного дуба опускали в яму полную воды, отец обнимал её за плечи, а на меня всем было наплевать. Я стояла без зонта, промокшая до нитки, слизывая со щёк струйки воды, смешанные с собственными слезами. Именно тут я поняла, что потеряла единственного человека, к которому искренне была привязана.
У забора я увидела мужчину. Не знаю, сколько лет ему было, может, двадцать пять, а, может и тридцать. Одетый с иголочки, он резко выделялся из толпы своим ростом и телосложением. Темноволосый, с яркими голубыми глазами, он казался сказочным принцем, волшебным существом из мифов. Я пялилась на него со всей детской непосредственностью, а он неуместно подмигнул и показал на зонтик, словно спрашивая, не хочу ли я его получить. Я покачала головой и попыталась сосредоточиться на обряде, а когда вновь осмелилась взглянуть в сторону незнакомца, тот исчез.
Мы заночевали в доме внучатого племянника Агнессы Ральфа. В двухэтажном строении у нянюшки была своя комната, в которой она не жила много лет. Мужчина поинтересовался, не хочу ли я взять на память что-нибудь из её вещей, и я с благодарностью приняла старую книгу, написанную на кельтском. Именно написанную, а не отпечатанную в типографии. Родители сочли этот подарок слишком дорогим, но Ральф и слышать ничего не хотел. Я попыталась спросить у него, кем был тот высокий мужчина, которого я видела на кладбище, но ответа так и не получила. Мои родители и хозяин дома странно переглянулись, и попытались убедить меня, что таинственный незнакомец мне просто привиделся, а я сделала вид, что поверила. Ночью я в первый раз услышала, как мама и папа спорили. Отец говорил, что единственный выход для семьи ― переехать в Новый Орлеан, а мама твердила, что мне нужно закончить школу, что она устала, что хочет обосноваться на одном месте, но, возможно, Луизина ей понравится.
Мы выехали ранним утром. Туман укутывал дорогу плотной пеленой, но я смогла рассмотреть величественную скалу Кашел, возвышающуюся над Золотой Долиной и старый средневековый замок. Я во все глаза смотрела на башни, спрятанные в густом тумане, и чувствовала, что оттуда кто-то так же внимательно наблюдает за мной.
По возвращению в Детройт, где мы прожили меньше года, отец дал мне неделю на сборы. Он великодушно разрешил устроить прощальную вечеринку для друзей, но я отказалась, ведь так и не успела ими обзавестись. Мне очень не хватало Агнессы, которая аккуратно укладывала мои вещи в коробки, перетягивала их скотчем и непременно подписывала. Мама кинула через плечо, что мне не обязательно брать всё. Достаточно выбрать самое необходимое. Остальное она обещало купить на месте. Мне была необходима только одна вещь, старинная книга, без прочего я могла обойтись. Ровно через неделю отец объявил, что наш новый дом в Луизиане
