был, но я незамедлительно извинюсь перед этим джентльменом, – беспечно ответила Оливия.
– Вы сказали… «незамедлительно»? – Он усмехнулся. – Не тот ли это джентльмен, что так сердито смотрит на нас? Я видел, как он насупился, когда мы миновали его.
– Это, должно быть, лорд Камберсмит. Если вы имеете в виду его, то да, вы правы.
– Боже мой, это же Мямля! Я не узнал его в костюме взрослого.
Лайон убрал руку с ее талии и весело помахал знакомцу. И Мямля непроизвольно замахал в ответ. Потом вдруг сообразил, что делает, и, опустив руку, снова насупился.
– Я раньше ходил на рыбалку с его старшим братом. Думаете, он вызовет меня на дуэль?
– И вы сразу его пристрелите?
– Постараюсь избежать этого, – ответил Лайон с притворным сожалением. – Но дело в том, что я никогда не промахиваюсь. А мне бы очень не хотелось испортить его взрослый костюм. Ведь он, судя по всему, совсем недавно облачился в него.
Оливия весело улыбнулась. Они оба отличались безмерным эгоизмом, но их это, похоже, ничуть не заботило в данный момент. Сейчас во всем мире существовали только они двое.
– Ну, он не вправе вас вызвать. В любом случае он не сделает этого. Я знаю его почти с рождения. И у него нет на меня никаких притязаний.
– А у кого есть?
Вопрос был довольно бестактный, но все же Оливия ответила:
– Ни у кого.
В следующее мгновение она поняла, что Лайон своим вопросом только что заявил о своих притязаниях на нее, какое-то время обдумывала сложившуюся ситуацию, потом спросила:
– А вы, мистер Редмонд? Вы уже разочаровали какую-нибудь молодую даму?
– Вероятно, несколько дюжин. На каждом балу танцуют лишь ограниченное число вальсов.
Это было сказано с такой высокомерной самоуверенностью, что Оливия рассмеялась, а он улыбался, глядя ей в глаза.
Внезапно его улыбка поблекла, и он с некоторым смущением пробормотал:
– Я хочу извиниться перед Мямлей. И, кажется, должен попросить так же прощения у вас. Не могу вспомнить, когда последний раз вел себя с такой вопиющей развязностью. Просто я… Мне показалось, что я во что бы то ни стало должен добраться до вас, прежде чем вы исчезнете.
– Исчезну? – переспросила она с удивлением.
Лайон немного помедлил с ответом, потом тихо сказал:
– Как улетучиваются сны, когда просыпаешься утром…
И Оливия тотчас же поняла: Лайон говорил то, что думал. Ведь он явно смутился. И это был первый намек на то, что несравненный «золотой мальчик» Лайон Редмонд, башней возвышавшийся над ней и имевший плечи шириной с милю, мог быть уязвим.
«Пусть только кто-нибудь попробует его тронуть», – внезапно подумала Оливия и непроизвольно слегка сжала его руку.
Он тотчас ответил ей тем же. «Никогда не отпускай меня», – обратилась она к нему мысленно и тут же поняла,
