благодарности. Он стоял, глядя на свежую землю могилы. Она была длинной. Достаточно длинной для того, чтобы в нее поместилось тело такого высокого человека, как Окта.
Басс отступил, чтобы пропустить вперед своего юного спутника.
– Я подожду тебя там, на тропинке. Попрощайся, но не затягивай с этим. Мне не хочется задерживаться здесь после того, как стемнеет.
Оставшись в одиночестве, Беобранд присел на землю и, потянувшись, прикоснулся к ней пальцами в том месте, где теперь лежали останки Окты. Земля эта была холодной, сырой и твердой. Она казалось мертвой. А чего он еще ожидал? Что от трупа его брата будет исходить тепло?
Слезы больше не наворачивались ему на глаза. Он выплакал их еще вчера вечером.
– Почему ты покинул меня, брат? – прошептал он. – Ты же знал, что я не смогу последовать за тобой. Я не имел права оставить их с ним.
На него нахлынули воспоминания. Ему снова было четыре года от роду, и он проснулся от воплей своей матери. Он выполз из кровати, стоявшей в глубине дома, чтобы посмотреть, что случилось. Он не испугался – ему просто стало интересно, что это за шум. Страх перед отцом появился у него позже.
Это воспоминание было в целом смутным и расплывчатым, но он четко помнил, как Окта с вызывающим видом встал между родителями. Окта был на шесть лет старше его, но все еще оставался ребенком. Его худенькому телу только предстояло набрать вес и обрести стать взрослого и могучего воина. Тем не менее он стоял перед отцом, уперев руки в бока и выпятив грудь.
– Не смей больше к ней прикасаться! – сказал Окта дрожащим от волнения голосом.
Мать поднялась и попыталась угомонить отца, но тот уже нашел, на кого обрушить свой гнев, и Окта с его легким, как у птички, детским тельцем не смог дать отпор грузному Гримгунди. Отец избил в тот вечер Окту до бессознательного состояния. Беобранд стал всхлипывать и умолять отца пощадить братика. Он боялся, что отец убьет Окту. Он раньше видел, как убивают ягнят и свиней. Светлые волосы его брата все перепачкались в крови, и Беобранд испугался, что может произойти непоправимое.
Он плакал и умолял, но сладить с распоясавшимся отцом не сумел. Тогда не сумел. Он впервые сделал это лишь много лет спустя, когда Окты рядом с ним, матерью и сестрами уже не было…
Послышался шорох, который заставил Беобранда поднять голову. Может, это был приглушенный шепот духа? Беобранд содрогнулся. Нет, это просто ветер шумел в листве деревьев.
«Я знаю, почему ты уехал, Окта. Ты боялся, что не выдержишь и убьешь его, да? Я ведь всегда думал, что ты храбрый парень. Ничего, теперь уже они не будут страдать от его побоев. Никто не будет», – подумал он.
Ветер усилился, заставляя деревья раскачиваться, их ветви – тереться друг о друга, а листву – шелестеть. На солнце набежало облако, и на кладбище стало сумрачно и прохладно. Беобранд снова содрогнулся.
«Я не знаю, кто убил тебя, но клянусь своей жизнью,
