тебя возле огня». Она помогла Беобранду, и он пробормотал какие-то слова благодарности. Постель представляла собой тюфяк, набитый камышом, и Беобранда не пришлось уговаривать на него прилечь. Его телу еще предстояло оправиться от полученных ран. Страх, который он пережил в прошлую ночь, весьма отразился на нем. Беобранд опустился на тюфяк при помощи женщины. Его грудь сильно болела – как и голова, – но он этого почти не замечал.
«Здесь ты в безопасности», – сказала женщина.
Даже сквозь туман надвигающегося сна Беобранд невольно удивился, почему женщина так в этом уверена. Возможно, ее вера в Бога или же ее оптимистическая натура создавали иллюзию безопасности. А может, она всего лишь сказала то, что им обоим хотелось услышать.
6
Проснувшись, Беобранд почувствовал себя отдохнувшим. Его тело все еще болело, но он проспал всю вторую половину дня, целую ночь и почти все утро. Отдых пошел ему на пользу. Он полежал в течение некоторого времени, прислушиваясь к движениям людей вокруг. Он слышал треск пламени в очаге и чувствовал щекой исходящее от него тепло. Что-то помешивали в котелке, пахло солодом и медом. Сквозь сильный запах варящегося эля он различил и слабый аромат пекущегося хлеба. Какая-то женщина стала напевать приятным голосом – тихо, рассеянно, себе под нос. Жизнь вернулась в свое обычное русло вопреки произошедшей совсем недавно трагедии. Та женщина была права, когда сказала, что он, Беобранд, теперь в безопасности: валлийцы не вернулись.
Беобранд приподнялся и сел. Его ребра болели, но зато постоянная тупая боль в голове немного стихла. Та самая женщина, которая разговаривала с ним вчера, заметила, что он сел, и жестом велела ему оставаться на месте. Она схватила поднос, на котором лежали хлеб и сыр, и подошла к нему. После этого она принесла ему немного эля. Беобранд поспешно выпил эль, с удовольствием увлажняя свое пересохшее горло прохладным напитком. Вкус его был приятным, даже несмотря на горечь, свидетельствующую о том, что этому элю уже почти три дня и скоро им можно будет поить разве что свиней. Беобранд поблагодарил женщину и принялся неторопливо есть. Он уже давно ничего не ел, а потому в животе у него сразу же заурчало, едва он принялся жевать первый кусочек сыра.
Когда он закончил трапезу, женщина убрала тарелку и кружку и сказала, что ее зовут Вильда. Он попытался было подняться с постели, но Вильда потребовала, чтобы он снова улегся на тюфяк и еще отдохнул. Беобранд подчинился, и Вильда вернулась к своим хлопотам у очага.
Беобранд так и пролежал на тюфяке до вечера. Он только раз вставал и выходил наружу, чтобы опорожниться, однако как только он заходил обратно в помещение, Вильда тут же с суровым видом заставляла его снова лечь на тюфяк. Она была не очень-то разговорчивой, и Беобранд довольствовался лишь тем, что наблюдал, как она работает. Она вытерла поднос, на котором приносила ему еду и на который выплеснулось немного эля, достала выпеченный хлеб из глиняной печи, находящейся рядом с домом, и нарезала
