пересек пустую прихожую и оказался в кабинете, забитом книгами и журналами. По полу были разбросаны листы, напоминавшие рукопись романа. Босая Стефани сидела на краешке глубокого кресла. Теперь на ней было домашнее платье, а светлые волосы с золотистым отливом свободно рассыпались по плечам. Когда я вошел, даже не подняла головы. Зато заговорила со мной так, словно знала меня всю жизнь, и я подумал, что в какой-то степени так и было, поскольку она видела во мне теперь самого близкого Бену человека. Музыку Стефани почти сразу выключила.
– Вы были его любовником? – спросила она.
– Нет. Но он хотел, чтобы был. Я только теперь это понял.
Она улыбнулась:
– А я хотела, чтобы он стал моим возлюбленным, но и это тоже невозможно, верно?
– Похоже на то.
– А другие женщины у вас были, Нед?
– Никогда.
– А у Бена?
– Не знаю. Предполагаю, он пытался заводить с ними связи, но ничего не получалось.
Она глубоко дышала, а по щекам и шее струились слезы. С трудом поднявшись на ноги с плотно закрытыми глазами, словно слепая, Стефани протянула руки, чтобы я обнял ее. Она всем телом прижалась ко мне и спрятала лицо на моем плече, содрогаясь от рыданий. Я попытался обвить ее руками, но она оттолкнула меня и подвела к дивану.
– Кто заставил его стать одним из вас? – спросила она.
– Никто. Это было его собственное сознательное решение. Он хотел быть похожим на отца.
– И вы считаете, у него оставался выбор?
– Да, как у каждого из нас.
– Стало быть, вы тоже доброволец?
– Да.
– А вы на кого стремились стать похожим?
– Ни на кого.
– Бен не был приспособлен для такой жизни. Эти люди совершили ошибку, не разобравшись в нем и поддавшись его обаянию. К тому же он умел убеждать.
– Знаю.
– А вы? Вам настолько необходимо, чтобы из вас сделали так называемого настоящего мужчину?
– Да, для меня это важно.
– Стать настоящим мужчиной?
– Работа. Мы похожи на мусорщиков или на санитаров в больницах. Кто-то должен заниматься и этим. Нельзя же постоянно делать вид, что вокруг нас нет грязи.
– О, еще как можно! – Она встряхнула мою руку и тесно переплела наши пальцы. – Мы делаем вид, что не замечаем очень многого, часто притворяемся. А что-то считаем совершенно не важным, не имеющим никакого значения. Только так нам и удается выжить. Мы никогда не победим лжецов, если тоже начнем лгать. Вы останетесь здесь на ночь?
– Мне нужно возвращаться. Я ведь не Бен. Я – это я. А для Бена я лишь друг.
– Позвольте сказать вам кое-что. Можно? Очень опасно играть с реальностью. Вы запомните мои слова?
У меня не запечатлелась в памяти сцена нашего прощания, а значит, оно
