style="font-size:15px;"> – Это… по работе! Это не закончено… Разрешите, я уберу.
– А поздно уже убирать! – хмыкнул Куприн. – Я успел почти все прочесть, пока вы коньяк мучили. Забавный текст! Как там у вас: «Преданность – это великое женское вранье!» Точно сказано! – Куприн довольно крякнул. – Нас, дипломатов, обучают как разведчиков! Надо успевать все увидеть, запомнить, оценить. Талантливый дипломат – это наблюдательность и способность анализировать. Хотите, про вас расскажу? Все, что успел узнать, наблюдая вас десять минут. Хотите?
Каленин пожал плечами.
– Не стесняйтесь. Если что не так, поправляйте. Итак… – Куприн внимательно посмотрел на Каленина, сделал паузу и заговорил: – Вам двадцать четыре года. С отличием закончили вуз. Скорее всего МГУ. Вы филолог. Были женаты. Теперь разведены, а может быть, просто не живете в браке.
Каленин с нарастающим изумлением всматривался в собеседника, который как ни в чем не бывало продолжал:
– Есть ребенок. Сын. Около двух лет. Родились вы не в Москве, а, видимо, на юге. «Г» по-южному смягчаете.
– Я смягчаю? – возмутился Каленин – Я москвич! У меня московский говор! Я специально изучал сценическую речь, риторику!
– Значит, кто-то из близких родственников с юга. Мама, к примеру, дед или бабушка, – невозмутимо уточнил Куприн.
Каленин обреченно умолк, так как вся родня по материнской линии действительно была из Астрахани.
В этот момент дверь в купе с грохотом отъехала и в проеме появился улыбающийся проводник.
– Николай Данилович! Я все сделаю, как договаривались. Кладите сюда вашу контрабанду. – Он протянул видавшую виды сумку, в которой незамедлительно утонули сверхлимитные бутылки. – Вы уж не забудьте, Николай Данилович, ребятам напомнить, чтобы они там мои пакеты по чемоданам рассовали. Поезд из Кёльна пойдет через три дня. Там не меньше двадцати мотков…
– Помню, Гаврилыч, помню! Доставим твой мохер. Распределим по багажу. Тебе, кстати, зачем так много? Спекулируешь, что ли?
– Да что вы, Николай Данилович! Я же член партии. Как можно! – засмущался проводник. – Жена кофты вяжет; продает, не скрою. Подругам там, родне… Но это же труд.
– Ладно-ладно! Зарабатывай!
– Спасибо, Николай Данилович! Сейчас вам чай принесу…
Куприн проводил его глазами и радостно потер руки:
– Ну что, продолжим наш психологический эксперимент? Вы хороший спортсмен. Сейчас скажу, минуточку. – Он уставился куда-то в плечо Каленина. – Вы автогонщик! Так?
Беркас, глаза которого, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит, судорожно сглотнул слюну и кивнул:
– Мастер спорта СССР по автоспорту…
– …и фехтованию. Да, и еще: вы окончили музыкальную школу по классу фортепьяно и скрипки. – Куприн хитро улыбнулся и, окончательно добивая собеседника, добавил: – В совершенстве владеете немецким языком, буквально
