ы вжало в сиденье так, что у человека потемнело в глазах, а из носа побежала кровь. Но самый страшный удар по атмосфере капсула выдержала. Через две минуты она раскалилась до серебристого цвета и, разорвавшись на две половинки, улетела, догорая, в стороны. Зато теперь из ранца выскочило длинное полотнище тормозного парашюта, а в лёгкие, даже сквозь маску шлема, ворвался морозный, но от этого словно пропитанный свежим хвойным ароматом воздух. Погасив излишнюю скорость, трепещущая ткань отстрелилась, раскрылся купол основного парашюта, и с той самой минуты человек стал оглядываться по сторонам со всем возможным в его положении вниманием. При этом мысли у него в голове крутились самые что ни на есть оптимистические:
«Ха-ха! Жив, протуберанец мне в парус! И целёхонек! Вот повезло, так повезло! Недаром я всю жизнь хвастался, что удача ходит за мной по пятам. Вон, какую планетку подбросила: даже море видно! А внизу вообще красотища: белые горы и зелёные снега. О! А это кто? – Человек недоумённым взглядом проводил огромный парашют, который вместе с вместительным контейнером сносило прямо к заснеженному хребту. – Ха! Так ведь это же мой аварийный запас! Как здорово, что он мне не понадобится. Хотя, с другой стороны, пожить на такой девственной планете хоть один-единственный денёчек всегда мечтал. Но разве эти спасатели дадут поиграть в Робинзона? Они за такими, как я, и в чёрную дыру готовы помчаться, лишь бы премию получить. С одной стороны, хорошо, у меня ни одного дня отпуска не пропадёт, но с другой стороны – никакой романтики. Или, может, попытаться от них спрятаться? А потом сказать, что заблудился? Хм! А ведь интересная мысль!..»
Чем ниже спускался потерпевший кораблекрушение человек, тем глубже казались тени среди горных вершин. И тем быстрей зелёные деревья превращались в невиданных, исполинских великанов.
Глава первая
Огонь на себя
«Книги врут! Будь прокляты все эти драные писаки! Всю жизнь только и читаешь: знание – сила! В будущем – все умные! Герой из будущего, находясь в дикой стране, – всегда победитель! Все его слушаются и восторгаются мудрыми поступками! Тьфу ты! Абсурд какой! Этих бы писателей, да на моё место! Всё! Хватит! Лучше уж издохнуть, чем безмолвно копаться в этой мерзкой пыли!» – Виктор с отвращением отбросил от себя тяжёлую и несуразную мотыгу и решительным шагом отправился к ближайшему надсмотрщику. Тот его сразу заметил. Двинулся навстречу, одновременно замахиваясь плёткой.
– Работать! Быстро! – Уж эти-то слова из жуткой речи местных рабовладельцев пленник понимал. Да с трудом мог вымолвить несколько слов сам:
– Хозяин! Мне нужен хозяин!
Целый месяц он ждал встречи с кем угодно из правящей верхушки. Вполне резонно рассчитывая, что и без знания языка он сможет восхитить своими несомненными познаниями любого мало-мальски грамотного человека. Но с первого дня никого, кроме жестоких и тупых надсмотрщиков, видеть не доводилось. А при попытках найти общий язык с себе подобными Виктор наталкивался на неприкрытые враждебные взгляды. Чужака отторгали все: и охрана, и ему подобные. С момента доставки на эту плантацию Виктора каждый вечер вталкивали в мрачное здание каменного барака. Запирая там с такими же обездоленными, измождёнными, как он, рабами. Рабами, не имеющими права и слова сказать в свою защиту, лишь изредка скотским мычанием показывающими своё недовольство. Мало того, большинство несчастных говорило на других языках, что добавляло большей трудности как во взаимопонимании, так и в общении с охраной.
Утром огромные, без единой щели ворота барака открывались со страшным скрипом. Рабов выгоняли пинками и древками копий под начинающее светлеть небо, строили в шеренгу, выдавали по полбуханки серого хлеба и заставляли бежать к очередному полю. Надсмотрщики скакали на лошадях. Мотыги и прочий инструмент везли сзади на телеге. Каждому или нескольким рабам ставилась задача жестами и плётками, и начинался адский день работы. Когда солнце достигало зенита, рабы сбегались к телеге, привёзшей воду и обед. Полтора литра жидкой, неприятно пахнущей тёплой баланды и очередные полбуханки. На этом разнообразие дневного меню и заканчивалось. Да ещё всю ночь можно было пить воду. Она непрекращающейся струёй стекала из трубы в одном из углов барака и сливалась в отхожее место, расположенное под ней. Хочешь – пей, хочешь – душ принимай, хочешь – смывай нечистоты в три узкие дырки между каменных плит пола. Но в полнейшей, непроглядной темноте. Ориентируясь только на звук и на ощупь. Электричеством здесь и не пахло.
Именно по воде и примитивно действующей канализации Виктор и предположил, что цивилизация на этой планете кое-какая, но существует. Труба, правда, была свинцовая, но без инженерной мысли провести воду издалека вряд ли возможно. А ведь рядом с бараком не было ни гор, ни высоких холмов, откуда вода смогла бы поступать самотёком. Лишь бескрайние поля, перемежающиеся невысокими посадками деревьев да несколькими каналами для орошения.
А вот далеко на севере простиралась тёмная гряда гор. Видимо, там его и пленили, оглушили и с пыльным мешком на голове доставили на эту гиблую
