тельской системе Ridero
Предисловие или несвоевременные размышлизмы (Пазл 1.)
Рано или поздно всех нас начинает занимать вопросы о нас самих. Зачем мы рождены? В чем смысл жизни? Почему наша жизнь не такая как у других? Какая судьба нас ожидает? Мы хотим простых ответов, и простых решений. Нас утомляет постановка вопроса в форме дилеммы. И мы ищем ответы в бытовых софизмах и парадоксах. Нас, как правило мало интересуют вселенские вопросы, и мы формулируем для себя вопросы в более банальной форме:
– «Мир бы стал лучше или хуже если бы я не родился?»
Как объект познания нас в первую очередь, интересуем мы сами и задаемся вопросом:
– «Зачем я рожден? Я буду счастлив?»
И это логично. Собственно, а какое каждому из нас дело до мира, в котором нас нет.
Мы не хотим разбираться в чувственных оттенках таких вопросов:
– «Почему моя жизнь такая же как у большинства людей?» При этом имеет ввиду, что жизнь эта скорее скучная, чем удачная. И почти тут же спрашиваем себя: «Почему моя жизнь не такая как у других?» Имея ввиду, что другим в жизни повезло больше.
Просто, мы никогда не задаем себе эти вопросы одновременно. Мы задаем их себе порознь. А вот, какой из них задать, зависит от настроения, в котором мы прибываем. Но основной вопрос, который мы постоянно задаем себе, осознанно, или нет – это:
– «Что меня ожидает?»
Мы ищем ответ на этот вопрос, рассматривая окружающий мир. Мы ищем ответы в своих предыдущих поступках. Мы ищем его в своих воспоминаниях. Мы начинаем вспоминать свою жизнь. А память играет с нами злые шутки. Память каждый раз выбрасывает нам то одни, то другие сюжеты из нашего прошлого, в зависимости от того, что послужило толчком к воспоминаниям. Причем, если мы пытаемся восстановить все события нашей жизни, наша память ведет себя как продавец магазина:
– Что желаете сударь, или сударыня?
– Дайте мне что-нибудь эдакое. Ну, что-нибудь, чтобы почувствовать себя не хуже чем остальные.
– Выбирайте. Вот, не хуже, чем Толик из соседней квартиры, вот, не хуже, чем Саша из соседнего подъезда. Выбирайте. Цена доступная.
– А, вот, чтобы не хуже, чем Лев Толстой, у вас есть?
– Вы участвовали в обороне Севастополя?
– Нет.
– Вы женаты на Софье Андреевне?
– Нет.
– Извините, это исключительно по талонам. В свободной продаже нет.
– Ну, а скажем, чтобы не хуже, чем академик Капица, или Ландау, у вас не найдется?
– Вы работали вместе с Резерфордом, с Бором в Кавендишской лаборатории?
– Нет.
– Имеете научные труды в области физики?
– Пока нет.
– Извините, это тоже по талонам.
– Хорошо, хорошо. А, вот говорят, что у нас общество равных возможностей. Может я чего-нибудь достигну в политике?
– Да уж. Возможности у нас равные. Скажите, а вы вот, предавать товарищей можете? Говорите не пробовали? А, по чужим головам шагать можете? Спрашиваете зачем? Вам лучше заняться, чем-нибудь попроще.
– А, вот чего вы могли бы мне порекомендовать?
– Выбирайте. Все на прилавке. Все доступно. Цены всем по карману.
И тут мы начинаем смотреть на цены. Мы начинаем прикидываем, а что мы можем себе позволить. И чаще всего оказывается, что то, что мы хотим, мы не можем себе позволить, а то, что можем позволить, не особенно хотим. Мы начинаем отчаянно хотеть жить, только тогда, когда костлявая рука постучит нас по плечу и мы, поворачивая голову к обладательнице этой руки, бормочем:
– Но, я же еще не успел посадить дерево, не успел написать Войну и Мир, не успел до конца разобраться со свойствами ниобата бария при низких температурах.
Хорошо, если появится надежда, что костлявая рука найдет себе другое занятие, и скрипучий голос сообщит:
– Поторопись, я пока займусь другими растяпами и разгильдяями.
Мы роемся в памяти пытаясь найти начало своей судьбы. Нас разбирают сомнения.
Мы начинаем искать ответы на неясно поставленные вопросы, перелистывая семейный альбом. Вопросов становится больше, а ответы сжимаются, сморщиваются и превращаются в ничто. Вот фото родителей. На нем они явно моложе нас сегодняшних, но мы этого не чувствуем, не ощущаем. Как бы молодо они не выглядели, они все равно взрослые, а мы еще дети. И ничего тут не попишешь. Сколько бы фотографий родителей в альбоме не было, пусть
