Он ещё попытался умыться холодной водой, но не сработало. Наоборот, пока умывался, вялость какая-то наползла.
«Меньше надо по ночам бродить», – нравоучительно заметил Тарас, отгоняя мысль, что поганое самочувствие, вероятно, имело всё те же корни. Он еле доплёлся до Колледжа, стараясь держаться в основном потоке школяров, осматриваясь насчёт бешеных почтовых лошадок, шпаны и падающих на голову дирижаблей, – обошлось, конечно, а внутри, где провал уже не угрожал, расслабился, и его сразу развезло.
Как после хорошей дозы алкоголя.
Собственно, и лекции сегодня были нудными. В сентябре такое часто. И тепло было, даже слишком. О-ау. Тарас прикрылся ладошкой. Та-ак тепло, что клонило прилечь прямо на парту. Заснуть на лекциях – это как раз то, чего ему не хватало. Бакалавр потом сожрет. С костями. Возможно, в переносном смысле.
Тарас, клюя носом в конспект, наблюдал за не менее сонной мухой, вяло таранившей стекло. Окна в аудитории были яркие, когда-то полностью витражные, их цветная мозаика некогда имела смысл, но поколения школяров опустошили узорчатую раму. Наложенные кое-как замены, примерно попадавшие в тон, исказили контуры рисунка. Только в определенных ракурсах там угадывалась фигура с поднятой рукой. Тарасу показалось, что она держала косу. Мужчина это стоял или женщина, уже не было понятно. Или вообще монах. И сейчас, похоже, клей расковыряли карандашом либо стальными перьями – стеклышки в двух местах еле держались, собираясь выпасть наружу. Вот где всё лаком вскрыто, а где на живую нитку. Прошлой весной здесь выпустили голубя, который повел себя точно как сейчас муха, только сил было побольше, сразу вынес несколько кусков витража... Голубятник потом сгорел на экзаменах. Не из-за птицы, конечно, просто баллов недобрал... Всё постепенно рушится... Расползается, как эта мозаика... Постепенно...
– Молодой человек!
Тарас подскочил. Сна уже не было ни в одном глазу, школяр трепетно, внимательно и с должной долей почтительности поедал глазами лектора.
– Слушаю, господин синий бакалавр.
– Повторите, что я сейчас сказал.
– Вы сказали, что обычный порядок стимуляции может быть изменен, а в ингредиентах присутствует каучук.
– В каком виде должен быть каучук?
– Распарен.
– Не распарен, а отварен. Вроде вас сегодня, – позволил себе пошутить бакалавр. Всё ещё могло обойтись без штрафных долей. – Почему вы не ведёте конспект?
– Простите, господин синий бакалавр, у меня в сумке хроны, шесть хронов. Я всё запоминаю... Стараюсь запомнить, а сложные места буду хронировать.
– Почему бы просто не записать?
– Так лучше. Интонации, и всё такое. Там ещё все веретёна свободны.
– Ладно. Я знаю, как работает хрон. Но проясню. Кто хочет спать на прикладных, должен сначала написать заявление, потом принести мне его на подпись, а уже потом я его убью.
– Я не спал, господин синий бакалавр, я...
– Не оправдывайтесь, юноша. Будет хуже. –
