влечения.
Такую трактовку разума можно назвать следствием его частичной, неполной секуляризации. Действительно, мысль может считаться бессильной и оторванной от жизни, только если она продолжает полагаться как онтологически отличная от материального мира – или, иначе говоря, все еще рассматривается в теологической, метафизической перспективе, которая противопоставляет дух материи. Аргументация космистов была направлена именно против этого крипто-теологического понимания мысли. Для Муравьева, Циолковского или Богданова мысль есть материальный процесс, происходящий в человеческом мозге. И этот процесс с самого начала связан с другими космическими процессами: между разумом и миром нет онтологического разрыва. Разум является лишь эффектом процессов самоорганизации материи, происходящих во всей материальной вселенной. Человеческий мозг есть часть вселенной – и потому может активно участвовать в организации космоса в целом. Согласно знаменитой формуле Ленина, «идея, овладевшая массами, становится материальной силой». Но согласно воззрениям космистов, идея с самого начала является материальной силой – и только поэтому может овладеть массами и даже космической жизнью в целом.
Впрочем, скептицизм современного читателя относительно проектов русского космизма может иметь не столько онтологический, сколько политический характер. Ведь именно: эти проекты рисуют общество будущего централизованным, коллективистским и иерархически организованным. Во главе этого общества стоят ученые и художники, определяющие его организацию и его цели. Подобного рода центральное планирование представляется сегодня политически скомпрометированным. Современными массами овладела идея, согласно которой мотором прогресса является конкуренция частных интересов. Но здесь снова общественная мысль останавливается на полпути. На практике конкуренция только тогда хороша, когда в ней участвуют немногие, а большинство населения из нее исключено. Если же большинство населения включается в конкуренцию, то каждый начинает заботиться о том, чтобы планы всех других провалились. Развитое общество конкуренции, в котором участвует все население, неизбежно принимает форму борьбы всех против всех. Космизм предлагает солидарность и участие в коллективном проекте в качестве альтернативы обществу всеобщей конкуренции. Насколько политическая программа космизма реалистична в наши дни, трудно судить. Сегодня она реализуется, пожалуй, только во внутренней структуре крупных корпораций, типа Google и Apple, которые, однако, продолжают оперировать в конкурентной среде.
В своем первом манифесте (1922) представители партии биокосмистов-имморталистов, имевшей корни в русском анархизме, писали: «Существенными и реальными правами личности мы считаем ее право на бытие (бессмертие, воскрешение, омоложение) и на свободу передвижения в космосе (а не мнимые права, провозглашенные в декларации буржуазной революции
